Геморрой, или Двучлен Ньютона - [39]
– А еще раз назовешь нас дедами, получишь по лбу, – добавил Харитоша, не единожды пластикой добивавшийся скидки лука лет на двадцать.
– Так я со всем почтением, – заюлил я, – в смысле, как в армии. Я – салага, а вы – деды.
Харитон ловко вмазал мне щелбан со словами: «Сказал же, не употреблять это слово». На том и расстались. Мужики отчалили под дружный лай окрестных псов. Мы с Дедом решили прибраться завтра и отправились почивать. В голове что-то крутилось, что-то, что я никак не мог зацепить. Думал, как Менделеев, увижу это во сне. Но снилась мне Элис…
Из всех девиц, которые приходили к нам на «кастинг», мы выбрали парня. Не то чтобы девчонки были плохи, просто Филипп был хорош. Его рабочее портфолио было не особо впечатляющим, и, судя по резюме, он недолго задерживался на каждом рабочем месте. Зато то, что он творил для души, было в самый раз! Я сразу учуял в нем раздолбая, аналогичного себе, и, завернув скулеж Степки, мол, женщина нам вусмерть необходима, посоветовал не путать рабочее место со спальным. Напомнил ему его же спич о «трех товарищах», присовокупив, что пора формировать свой шрджапат! (Мы ввели это неподъемное слово в свой конспиративный лексикон, сократив его до «шпат». Фиг даже армяне догадаются, о чем речь!) Кроме того, сказал, что парень приходит стажером, а там поглядим. Вначале между ними был какой-то напряг, но общая страсть к компьютерному дебилизму взяла верх.
Как-то, опять припозднившись на работе, мы ломали голову над тем, как же выстроить схему подачи кандидата, когда вплыла Ангелина, заявив, что там какой-то тип домагивается меня. Кстати, она изо всех сил пыталась демонстрировать, что мы глубоко безразличны ей, и единственное, что ее удерживает, – это высочайшая воля начальства. Короче, она уже была почти наша, но форсировать не стоило – перевербовка агента дело тонкое. Да, надо будет посоветоваться с Вадиком, заодно узнаю, как у него там.
Так как мы с моими гаями (Степку это обращение бесило, а Филу было плевать) заступорились, то я велел Ангелине назначить час человеку. Через минуту она зашла, сказав, что этот придурок внизу, и если нам приспичило, она выпишет ему пропуск. За дальнейшее ответственность не несет, так как уже переработала. Я насторожился и спросил, откуда она знает, что парень придурок и что за «дальнейшее», за которое она не несет ответственность. Девчонка, пожав плечами, бросила: «Интуиция». Я хмыкнул, она зыркнула и вышла. В наказание я велел приготовить нам уходняк, в смысле, кофе перед уходом.
Минут через семь в кабинет вошел… вошло нечто, гендерную принадлежность которого с ходу затруднился бы определить даже Степка. Поначалу мы и не сообразили, что это придурок, о котором говорила Ангелина. Кстати, она протиснулась следом за ним, пытаясь чем-то возмущаться. Видимо, тип проскользнул, когда она была в отлучке.
– Ну ты че? – аналогично отреагировал он. – Сама ж добро дала!
– Порядок, – успокоил я девчонку, – можешь идти домой.
Фыркнув, она отчалила. Мы воззрились на парня. Он потоптался-потоптался, потом буркнул:
– Меня… эт… дядя Вадя откомандировал.
– Кто? – не понял я.
– Ну, эт… Вадим Юрич, полковник или типа того.
– Вадюша?! – наконец дошло до меня.
Хорошо, что мои парни находились на одной линии – я мигом сделал фотку их обалделых фейсов. Даже Степка и Филя, понятия не имевшие, о ком речь, среагировали на мою фамильярность по отношению к чину. Вот что значит не уметь контролировать эмоции и мимику
– Отлично, – заявил я, – и что он мне прислал? Ты ведь у него курьером?
Парень все-таки побагровел и заявил:
– А что в этом оскорбительного?
– А разве я кого оскорбил? – удивился я. Оба моих парня жестами выразили недоумение, и я продолжил: – Должен огорчить тебя, до прихода сюда я был официантом. Так что, если ты намерен перед нами вые…
– Выезжать…
– На осле…
Молодцы ребята, подумал я, уже команда, здорово вырулили, и, кивнув, продолжил:
– Так вот, в этом деле ты нам не конкурент. Здесь лучшие погонщики ослов.
– В смысле, мы мудаков погоняем, а не они нас, – пояснил Степка, – и таким дурацким прикидом ты можешь удивить разве что эксгумированный труп прошлого века. Нынче самое аномальное – это норма. Усек?
Я был доволен Степкой, особенно меня впечатлил «эксгумированный труп». Полная несвязуха, но впечатляет. Надо вбить в арсенал.
– Я хип-хопер, – набычился парень, – а дядька считает, что это фигня.
– А мы должны быть счастливы?! – усмехнулся я. – Скажу тебе, что я полковника поддерживаю – что хип-хоп, что хрень-фиг. Так что хип-хопь себе на здоровье, но без выпендрежа. Узрим талант – поможем. Нет – так вернем полковнику. Мы твоя путевка в жизнь. Берем тебя «кофе-боем» без зарплаты, но бутеры и кока гарантированы. Времени на размышление нет. Обратный отсчет – да или нет?
– Да, – сказал придурок, чем очень меня огорчил. Я-то надеялся отвязаться от него. Потом вспомнил, что сам недавно был у Элис в аналогичной ситуации, и решил дать придурку шанс. Ведь, как известно, даже Пимен делает это. Черт, у меня уже появился личный опыт. Старею.
Карлыч озвучил дедлайн для презентации пиар-кампании кандидата. Мы трудились аки пчелы, но меда не было, нам самим все не нравилось. Казалось, все, что мы придумываем, на самом деле копипаст сотни аналогичных кампаний. Мы делитили и начинали снова. После очередной напоминалки Карлыча я вывел постулат: «Нет бога, кроме идеи, и Дедлайн – пророк его». Идеи не было, Дедлайн висел над нами дамокловым мечом.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
К 2134 году человечество получает возможность корректировать события прошлого. Это позволяет избежать войн, насилия и катастроф. Но не всё так просто. В самом закрытом и загадочном городе на Земле, где расположена Святая Машина — девайс, изменяющий реальность, — происходит череда странных событий, нарушающих привычную работу городских служб. Окончательную судьбу города решит дружба человека и ога — существа с нечеловеческой психикой, умудрившегося сбежать из своей резервации.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
Британка Руби мечтает найти могилу мужа, пропавшего без вести, покаяться в совершенном грехе и обрести мир в своей душе. Элис, оставив свою благополучную жизнь в Вашингтоне, мчится в Европу, потому что уверена: ее брат Сэм жив и скрывается под вымышленным именем. Немка Марта рискнула всем, чтобы поехать в Бельгию. Она отлично понимает, как встретят ее бывшие враги. Но где-то в бельгийской земле лежит ее старший сын, и она обязана найти его могилу… Три женщины познакомятся, три разные судьбы соединятся, чтобы узнать правду о мужчинах, которых они так любили.