Гелиос. Жизнь после нас - [92]

В соседних камерах все также в подвисшем состоянии «плавали» найденная у Ма-Лай-Кун девочка и неизвестный мужчина с Мапири-Экселис.

– Стекло целое, замки на крыше тоже. Работы по извлечению не проводились! – пехотинец закончил визуальный осмотр места происшествия.

– Сюда! – позвал генерала другой, тот, что повыше.

Если присмотреться, можно было увидеть, как на полу отпечатались еле заметные скользкие детские липкие следы, ведущие от пустой правой цистерны куда-то за дверь в подсобку.

– Давай вперед! Мы за тобой, – генерал послал Молчуну мысленную команду, но по привычке дополнил ее голосом.

Вдоль цепочки следов вся группа под прикрытием Молчуна просеменила в подсобку, где за дверью их ждал неожиданный и неподдающийся логическому пониманию сюрприз.

– Что за хрень??? – пехотинец раскрыл рот и опустил ружье.

Полностью голая девочка-абориген лежала без каких-либо признаков жизни у напольной решетки вентиляции. Сморщенное тело ее напоминало сдувшийся резиновый матрас, из которого стравили воздух. Рука была вытянута, из вспоротого запястья в вентиляцию ровным постоянным потоком струились какие-то черные мушки.

– Сержант! – спокойно обратился к пехотинцу Файервуд.

– Сэр?

– Авиационный ангар, в котором мы разместили женщин с Хали-Акупса, – произнес Файервуд и на мгновение замолк.

– Да, ангар идет встык с этим блоком.

– Насколько я помню, у них общая вентиляция…

– Черт!

– Будь добр, проверь.

Пехотинец поспешил удалиться.

– Что будем делать с телом, генерал, сэр? – оживился второй сопровождающий.

Файервуд с сожалением подробно оглядел обезображенное и обезвоженное тело девочки, которая могла еще жить и жить. Черные дребезжащие мушки, словно ожившие эритроциты, ручейком утекали куда-то в недра вентиляции.

– Сжечь здесь все! – бросил Файервуд бойцу, затем развернулся и посмотрел Молчуну в глаза. – Общая тревога! Изолировать каждый жилой комплекс. Перекрыть периметр базы, усилить вдвое охрану. Вирусологов с Эспайера доставить сюда на базу. Кто откажется – расстрелять. Передать информацию об инциденте «пустынникам», предупредить, чтобы никого к себе не впускали.

Глядя на то, как рядовой обливает тело Кирки спиртовым раствором и поджигает его, Файервуд беспокойно закрыл глаза. Ему было дурно. Он чувствовал себя бессильным и абсолютно раздавленным. Во вживленном чипе-наушнике зашипел голос сержанта:

– Я в ангаре. Здесь пусто! Святые Кометы, никого, генерал! Только кучи одежды. Повсюду! Ни одного тела! Я нашел мачете Чурваччи и его ожерелье из древесного камня…

– Нас истребляют! Теперь мы все – папуасы.

В повисшей гробовой тишине в свете голодного огня, пожирающего плоть, еле слышны были странные щелчки. Словно лопались живые клетки, взрываясь от высокой температуры.

– Какие будут указания? – снова ожил пехотинец, тот, что повыше.

– Общий сбор в спортивном зале через десять минут. От «зеленых» и «красных» обязательно присутствие лидеров, – генерал помедлил. – Что там с Элизабет?

Голос Элизабет донесся из внутреннего уха, словно все это время ожидал этого вопроса:

– Да, я здесь, Самсон! Что такое?

– Сэм в порядке? – спросил Файервуд машинально. Судя по спокойному голосу бывшей жены, беспокоиться было не о чем. Но мало ли…

– Конечно, что стряслось?

– Точно в порядке?

– Однозначно. Стою рядом с ней.

– У нас чрезвычайная ситуация. Ты мне нужна будешь сейчас.

– Ты по поводу Литтлмуна?

– Нет, а что с ним?

– Ты не слышал? С Глиницы привезли тело пришельца. Готовят экстренную хирургию для вскрытия.

– Сумасшедший день! – выругался Файервуд.

– Генерал, сэр. Вы должны это видеть! – крикнул из-за двери пехотинец.

Самсон вернулся назад в отделение терапии. Мужчина в левой цистерне пришел в сознание. Открыв глаза, он кулаком долбил по стеклу изнутри, пытаясь привлечь к себе внимание.

– Вытаскивайте! – холодно и почти брезгливо бросил Самсон. – Помыть, одеть, взять анализ крови…

– А если он заразный?

– Скорее всего. Проведите полное сканирование и изолируйте его в моих покоях…

– В башне?

– Да, восточный ветряк. Это для него лучшее место. Подключите дистанционное видеонаблюдение, – Файервуд повернулся к Молчуну. – Дернется или начнет фокусничать, взорвем вместе с генератором к такой-то матери.

* * *

Пять круглых бестеневых хирургических светильников уставились на операционный стол. Одетый в белый халат ученый сверился с данными медицинской консоли, взял со стола скальпель и аккуратно разрезал твердую толстую внешнюю оболочку пришельца. Внезапно «тело» инопланетянина расщелкнулось на две независимые части, оголяя внутренности.

– Ого! Внутри действительно никого! – сквозь повязку восхищенно воскликнул ученый.

– Похоже на какой-то биомеханический скафандр, сдерживающий внутри плазму, – продолжил стоящий сзади бородатый мужчина.

В хирургии было тесно, людно, но очень холодно. По всей видимости, обогреватели окончательно сдохли. Прибывший на космическом челноке ученый Феликс Дорн и штатный военврач Грегор Коваль из ИВК проводили вскрытие на пару. Сзади «на галерке» сгруппировались зеваки: генерал Файервуд, ефрейтор Литтлмун, начальник охраны Мюнс, главный распорядитель базы – молодой бойкий парень – Макс Ваксман и пилот-инженер Элизабет Уорд.