Где ваш дом, дети?.. - [6]

Нам он дарит радость, себе зачастую — шишки. Я и не ждал, что он, бродя возле своей сидячей коляски, сбоку от нее, попадет впросак. Но он вдруг — ни с того ни с сего — дернул коляску на себя — и коляска опрокинулась. Санька шлепнулся на землю и лежал под своим «индивидуальным транспортом», как под металлическим насекомым.

Я подбежал, схватил его, ревущего, в охапку, прижал к себе и носил, носил, баюкая, и шептал нежные успокоительные слова, а самому больно было от страха за него, за его нежность и неприспособленность к миру, который промахов не прощает.

Как он говорит «цветочек»? Я просто в эйфорию впадаю, когда слышу. Нараспев серебристым голосом выводит, вызванивает нежно:

— Чуто-очи!..

И веришь в эту секунду, что именно так, только так цветок и достоин называться…

Рядом с поэтичностью в нем уживается кокетство. Ходит вдоль серванта, приседая, пританцовывая, глядя на свое отражение в полированных дверцах. Пройдется вправо, влево, помашет рукой, погримасничает — и удовольствие на лице, даже блаженство.

Может быть, мы с Галкой принимаем за кокетство что-то другое? Может быть, так выражается его первая самооценка?..

Я делаю зарядку, а Санька уже, с утра пораньше, возле серванта любуется собой. Я приглашаю:

— Давай вместе! Повторяй за папой!

— Саша не хочет! — отнекивается сын.

Я подхожу и, осторожно надавливая на плечи, заставляю его присесть.

— Сели, посидели, — приговариваю, — а теперь вставать будем! Покажи папе, как Сашенька встанет!..

Он встает, покряхтывая, и смотрит на меня, ожидая одобрения. Хвалю его, и он приседает еще раз, и еще один. На этом первая совместная зарядка кончается. Про себя отмечаю, что без принуждения педагогика, видимо, не обходится, что элемент принуждения, видимо, обязателен при воспитании ребенка и нечего надеяться только на его собственную добрую волю. Одна лишь тут оговорка, но весьма существенная: можно ли наши действия, действия «среднестатистических» родителей, назвать педагогикой?..

Вот с музыкой, например. Педагогика ли это? Взял я как-то Саньку на руки и станцевал с ним. Ему так понравилось, что теперь дня не проходит без приказа:

— Танцевать!..

Подходит ко мне, берет за руку и тянет:

— Папа! Танцевать! Скорей!..

— А что надо делать, Сашенька? — притворяюсь я непонимающим.

— Открой тумбочку! — подсказывает Санька. — Возьми пластинку!..

Послушно, как автомат, выполняю программу, которую он задает. Кажется мне, что такая «непонятливость» развивает в нем самостоятельность, способность мыслить, строить план, прогноз действий…

Включив проигрыватель, двигаюсь в ритме танца, и Санька замирает на руках.

— Все? — поднимает голову, едва стихнет музыка.

— Сейчас еще будет! — говорю, и он, дождавшись первых звуков, снова кладет голову мне на плечо…

Слышал от одного своего приятеля, как он рассказывал:

— Понимаешь, я в сыне души не чаю, отдаю ему все свободное время, играю, развлекаю, гулять вожу, кормлю, мою, спать укладываю. В общем, стопроцентная нянька. Жена почти ни в чем не участвует, она учительница, загружена до предела чужими детьми. Сын ко мне привязан необычайно, нас водой не разольешь, оба живем своей дружбой…

И вдруг он заболевает и в первый же день болезни совершенно меняется. На меня и глядеть не хочет, отталкивает, когда собираюсь взять его на руки. Зовет маму, только ее признает, рядом с ней успокаивается, вроде лучше, легче ему рядом с ней. Я поначалу обиделся, увидев это: для него, понимаешь ли, от карьеры отказался, жизнь ему посвятил, а он… Эх, да что там!.. А потом одумался: видно, уж так от природы заложено, что в критические минуты ребенку нужна только мать. С матерью у него была прямая биологическая связь, воспоминание о ней, ощущение этой связи остается навсегда. С отцом у ребенка связь менее прочная. Ее можно назвать опосредованной биологической, а еще лучше — первой социальной связью. В матери для ребенка — весь мир, первая вселенная, внутри которой он жил до земли, до явления на солнечный свет. В отце ребенок ищет друга и помощника. Мать — сила космическая, одного порядка с Солнцем и Луной. Отец — локальная, местная сила. И нечего тут беситься и впадать в разочарование. Может, у них и в самом деле какая-то связь телепатическая существует — у жены и сына. Может, мальчику действительно легче выздороветь, когда мама рядом, когда она всем своим излучением поддерживает его нарушенную энергетику. А после болезни, веришь, опять мама вроде как в стороне, своими учениками занимается, а мы с сыном закадычные друзья…

Санька зашел за приотворенную комнатную дверь.

— А где Саша? — спросил лукаво — ему хочется, чтобы я его искал.

И я включаюсь в игру.

— Где же Саша? — говорю недоуменным голосом. — Под столом его нет! Под шкафом его нет! И под диваном его нет!..

Хожу по комнате, нагибаюсь и заглядываю под стол, под шкаф, под диван. И вдруг «замечаю» его:

— А, вот он!..

Бросаюсь к нему и целую в щеку. Санька хохочет и кричит:

— Еще!..

И вся игра повторяется…

Вдруг присел, балуясь, и левая рука оказалась под коленкой. Правая была свободна и летала, как хотела, а вот левая вдруг попала в неволю.

Санька подергал, пытаясь вытащить руку. При этом чуть не потерял равновесие.