Где ты, рай? - [45]

Внезапно начинается движение воздуха, ветер дует прямо к берегу. "Баркас может опрокинуться, если мы попытаемся развернуть его теперь против волн. Нам надо подождать, пока ветер стихнет или переменит направление", предлагает Шкипер.

Мэри тоже боится и прижимает к себе детей, в то время как трещотки непрестанно жужжат и бамбуковые трубочки кашляют и стонут. Аборигены чуть ли не впадают в истерический экстаз. Мужчины танцуют вокруг камня-кобонга и отгоняют женщин и детей. Сопляк и Джон-Порка вместе с другими вооруженными воинами направляются вниз к костру и баркасу и хотят схватить Мэри и детей, которые плачут от страха.

"Может, надо выстрелить из ружья?" - сквозь шум кричит Вил Джеймсу Коксу.

Взгляды беглецов обращены к Коксу. "Нет, это бесполезно, - говорит он, - если аборигены хотят схватить нас и убить. Учтите, что мы находимся совсем рядом с ними и они слишком возбуждены, чтобы ружейный выстрел удержал их от их намерения. Кроме того, мы не можем очень быстро уплыть в море из-за прибоя и ветра".

Морж не думает, что аборигены перейдут в нападение. Вот они отогнали своих женщин и теперь хотят, чтобы Мэри с детьми тоже ушла дальше вниз к берегу. Он оглядывает множество воинов, собравшихся вокруг камня. "Здесь, очевидно, состоится какое-то мумбо-юмбо, на котором женщинам нельзя присутствовать, но в котором они хотят, чтобы мы, белые, приняли участие. Я считаю, что они действительно нас принимают за своих предков. Единственная наша надежда выпутаться из этой истории живыми - это сохранить хорошую мину при плохой игре и удрать к морю, как только представится случай".

"А когда это будет, Морж?"

"О, если бы я был настоящим моржом, возможно, я бы больше разбирался в погоде. Однако я надеюсь, что это будет рано утром. Кажется, ветер здесь обычно стихает в утренние часы".

Мэри, Шарлотта и маленький Эмануэль отходят вместе с туземными женщинами, Вильямом Брайентом, Натаниэлом Лилли и Сэмюэлом Бёрдом довольно далеко вниз к берегу. Там, где скалы подступают почти к самому морю, они устанавливают парусину для защиты от сильного ветра. Теперь проблема воды решена, да и еды достаточно. Мэри поет колыбельную песню своим детям. Вил собирает плавник для костра, одна из аборигенок разжигает его своей огненной палкой. Они теперь так далеко от плоского камня, что лишь слабо доносятся звуки трещоток. В маленьком котелке, который они захватили с собой, Мэри заваривает листья сарсапарильи для сладкого чая, который дают пить детям перед сном.

Когда они засыпают, Мэри снова приготовляет котелок сладкого чая и вдруг заливается горьким плачем. "Мы никогда не выберемся отсюда живыми, всхлипывает она. - Я буду виновна в гибели моих детей. Надо было оставаться в Порт-Джексоне! Это все моя вина".

Она не успевает бросить лист сарсапарильи в котелок, как Вильям осторожно берет ее за руку. "Посмотри на этот лист, Мэри, - говорит он. Возьми его и сохрани на память. Через некоторое время ты вспомнишь этот момент. Может быть, все, что происходит сейчас, мало приятно. Но мы переживем. "Индейцы" не желают нам ничего плохого. Если бы это было так, они бы не позволили нам приблизиться к этому месту. Мы еще найдем рай, ты и я. Прошу тебя, сохрани этот листок на память".

4

Вокруг камня несколько мужчин начали дуть в свои полые трубки, дидвериду - бамбуковые стебли, которые издают жалобные мелодии, и начинается танец. Белых людей приглашают посмотреть и принять участие в нем. Впрочем, хотя они держатся более или менее настороженно, в поведении аборигенов не заметно никакой враждебности, скорее воцаряется радостная торжественность, которая мало-помалу действует на Аллена. В сумерках "люди плоского камня" разжигают большой костер перед кобонгом, и танцы начинаются по-настоящему. Мужчины пробегают боком, не держась за руки. Между камнем и костром утрамбовывают песок и издают звуки, сильно напоминающие урчание. При этом они размахивают копьями, которые держат в правой руке. Другие машут в воздухе деревянными палками, и трещотки не умолкают.

Затем следуют другие танцы. В одном из них, более степенного характера, участники сгибают спины, сдвигают вместе колени и небольшими прыжками, очевидно чтобы походить на кенгуру, передвигаются вокруг костра. Вильям Аллен первым из белых людей поднимается с песка и входит в круг, чтобы принять участие в прыжках кенгуру. Его присутствие в ряду танцоров принимается с визгами и воплем удовлетворения; два трубача подбегают к нему и играют на бамбуковых трубочках.

Всю ночь напролет продолжаются танцы под звуки трещоток. Совсем под утро появляется Сэм. "Ветер настолько стих, что Вильям спрашивает, не пора ли спускать баркас на воду и трогаться с места".

Морж держит военный совет с товарищами.

"Мне кажется, будет очень трудно ускользнуть от них, пока танец не кончится, - говорит Кокс, - но если ты считаешь, Морж, что надо вывести баркас через прибой теперь, значит, надо попытаться это сделать".

В этой бухте уровень моря сильно колеблется во время прилива и отлива. На рассвете речные воды дальше всего текут к морю. Поэтому предлагается такой план: Вил, Нат и Сэм, возможно, вместе с Мэри в полной тишине незаметно должны подтащить баркас к воде, загрузить продукты, воду и вещи на борт и поместить детей в надежном месте, где копья аборигенов не могут достать их. Когда все будет готово, но ни секундой раньше, Вил должен прийти к камню с ружьем и прикрыть отход своих товарищей к берегу. Ему надо удержать индейцев на расстоянии, в то время как мужчины сталкивают судно сквозь прибой и гребут от берега. Удачное осуществление этого замысла возможно, если аборигенов испугает ружейный выстрел.