Где ты, рай? - [20]

Девица Бетти, которая вдоволь запаслась ромом и джином за счет благосклонности к морским пехотинцам, уже успела утром пропустить пару рюмок. "Мои нары находятся как раз у стенки, которая отделяет меня от каюты господина пастора и его жены, - рассказывает она, - и я ручаюсь, что постель госпожи пасторши по ночам скрипит, когда помазанник божий пытается подняться на ложе любви".

Это откровенное свидетельство вызвало рев смеха, что повлекло за собой серьезную жалобу пастора Джонсона на бесстыжих женщин. Поэтому капитан Тенч велел девице Бетти днем надеть "колпак". Это бочка, в которой оставлено отверстие для головы; при движении корабля в море бочка падает и катается по палубе. Девица Бетти приняла наказание с юмором, а визиты солдат к женщинам вряд ли сократились.

4

С 6 августа по 4 сентября флотилия стояла на рейде Рио-де-Жанейро. Офицеры проводили время на суше, но ни морским пехотинцам, ни заключенным не разрешили выйти на берег.

Для Мэри Брод длительное морское плавание было особенно тягостно, так как она ждала ребенка. Доктор Джон Уайт, назначенный главным врачом колонии, плыл на "Шарлотте", и в жаркие дни, когда волнение усиливается и женщины особенно страдают в своем убогом помещении под верхней палубой, он позаботился, чтобы Мэри перевели в отдельный отсек, в котором обычно хранились запасные паруса. Капитан Гилберт позволил их временно перенести, и в этом помещении Уайт принимает роды у Мэри. 8 сентября он записывает в своем дневнике: "Мэри Брод, заключенная, произвела на свет здоровую девочку".

Пока флотилия стоит на рейде Капстада [22], где последний раз загружаются запасы продовольствия и живого скота, пастор Ричард Джонсон находит время окрестить маленькую дочку Мэри. Она получает имя Шарлотта по названию корабля, но Мэри желает также, чтобы ей еще дали имя Спенс.

"Отец твоего ребенка - моряк по имени Спенс?" - пытается выведать пастор. Однако Мэри отказывается назвать отца ребенка.

Когда флотилия покидает Капстад, ей предстоит самая трудная часть пути. Всего через несколько дней после выхода в море задул юго-восточный ветер, который относит корабли в "ревущие сороковые" [23]. Шесть месяцев заключенные находятся на борту судна, не получив разрешения выйти на берег ни в Тенерифе, ни в Рио-де-Жанейро, ни в Капстаде. То же относится и к преобладающей части рядовых матросов, поскольку офицеры опасаются, что они сбегут, воспользовавшись пребыванием на берегу.

Корабли попадают в полосу штормов, которые непрерывно следуют один за другим. На "Шарлотте" палубные доски сильно расходятся, и сквозь многочисленные щели между ними вода проникает на среднюю палубу, где заключенные в ненастную погоду сбиваются в кучу. Они промокли до нитки, самочувствие отвратительное, через две недели после отплытия из Капстада вспыхивает эпидемия дизентерии; болезнь сначала распространяется среди заключенных женщин, затем среди мужчин, охватывает моряков, не обходит она и жену пастора Джонсона Глэдис.

Два матроса умирают от дизентерии, и в ненастную погоду пастору Джонсону приходится читать "Отче наш" над их бездыханными телами, зашитыми в парусину. Затем трупы раскачивают и бросают за борт. В этот день небо было сплошь затянуто низкими серыми облаками, из которых, казалось, вот-вот повалит снег; на этих широтах есть опасность натолкнуться на айсберг, поэтому команда должна быть полностью укомплектована. Капитан Гилберт советуется с доктором Уайтом и капитаном Тенчем, целесообразно ли взять двух заключенных на место умерших матросов. "Я не вижу иного выхода из положения", - говорит Гилберт.

"Вильям Брайент - рыбак из Корнуолла. Я предлагаю взять его на место одного из умерших", - советует Тенч и добавляет, что, по его мнению, Джеймса Кокса тоже можно рекомендовать за его хорошее поведение.

Однако, по мнению Гилберта, он слишком стар и не моряк. "Почему бы не взять Джеймса Мартина, черноволосого ирландца, который сочиняет письма для заключенных. Он родом с островов Аран, где все жители понимают толк в судах".

Вильяма и Джеймса приводят из мужского помещения и сразу приставляют к делу. Круглые сутки бушует шторм, волны высотой с башню обрушиваются на корабль. Ветер поет в мачтах, реях и парусах, он свистит, визжит и стонет, как несчастный, которого довели до отчаяния. Сообщение с другими судами флотилии прервано, и невозможно выяснить, находятся ли они где-то поблизости от "Шарлотты" или унесены ветром и течениями к югу от острова Кергелен. Теперь задача заключается в том, чтобы спасти "Шарлотту" во время шторма. Целых три дня моряки и с ними Джеймс и Вильям не снимают промокших одежд, пока ветер не стихает и волнение не прекратилось. Двигаясь к юго-востоку, корабль попадает в область, где царит более или менее спокойная погода.

Два заключенных получают приказ явиться в каюту капитана Гилберта. Обычно узникам запрещается пребывание в этой части судна, и часовой у барьера, построенного на верхней палубе, сначала не впускает их в помещение для офицеров, но, когда второй штурман разъясняет ему, что им разрешено пройти, он, хмурясь, отходит в сторону. В капитанской каюте рядом с Гилбертом сидят капитан Тенч и доктор Уайт. Гилберт поднимается и протягивает им обоим по кружке рома. "Пейте, - говорит он, - вы хорошо поработали. До прибытия в Новый Южный Уэльс вы можете помогать матросам. Однако вам придется все же ночевать в вашем помещении вместе с другими заключенными. Когда мы достигнем места назначения, капитан Тенч и доктор Уайт обещают замолвить за вас слово, если впредь вы будете так же усердно помогать, как в эти дни".