Где-то за окном - [32]

Алёна твоя — просто не может выйти, скорее всего. Потому что попала туда в бессознательном состоянии, и у неё привязка сбита. Она в сознании удерживает только то место. Чтобы её выдернуть — ты должен за собою потащить. Чисто физически. В момент собственного выхода. И лучше — чтоб она не сопротивлялась, глаза закрыла, например...

Мы оставляем позади Манеж, поворачиваем в неприметный переулок и я, войдя в восприятие Разметки, прохожу первый рубеж. Белка следует за мной. Со вторым — сложнее. По объяснениям, полученным тремя днями раньше от Алёны, Разметка скрывает от лиц, не имеющих доступа, часть реальности, давая команду их подсознанию "не видеть". Поэтому, например, находясь в бессознательном состоянии, такой человек может даже и попасть случайно в закрытую область. Но, когда очнётся, если хоть взглядом зацепиться за команду — немедленно машинально выйдет оттуда, а выйдя — почти забудет, где был. Типа потери памяти после хорошей попойки.

Те, кто может читать команды Разметки — способны воспринимать их как "просто нарисованный текст" и не подпадают под их действие.

Поэтому понятие "негативной разметки", походя употреблённое Белкой мне непонятно.

Если её команды надо воспринять подсознательно, чтобы попасть на закрытую такой разметкой территорию, то каким образом могут промахиваться мимо неё те, кто такие команды видит на сознательном уровне ?

— Ох, сложно всё это, отмахнулась Белка от моих расспросов, ещё когда мы сидели в подвале высотки на Баррикадной. Потом объясню. Или, лучше, методичку дам из института — там про это на 40 страницах рассусоливается...

Интересно нынче учат молодёжь, — думаю я — что ж за институт такой.

В любом случае делать нечего. Мне нужно выйти из восприятия Разметки на уровень профана и при этом не оказаться вытолкнутым подсознанием за пределы скрытой области, в которую мы уже попали.

Нетривиальная логически ситуация.

И таинственные "строители лабиринта" находят нетривиальное её решение.

Мы стоим посреди проезжей части, прямо под окнами одного из корпусов Минобороны и как два дурака (а точнее — дурак и дурочка) снимаем обувь. И носки. Берёмся на всякий случай за руки, и закрыв глаза, вываливаемся на несколько секунд из восприятия Разметки. Делаем шаг вперёд, и возвращаемся обратно, вновь начиная видеть Разметку как фигуранты, а не как профаны.

Этот шаг был нужен, чтобы пройти по тактильной команде, открывшей нам дорогу дальше.

Кто навертел такую хитрую и заковыристую систему ходов в самом центре Москвы — остаётся загадкой. Не менее интересно, каким образом Белкины товарищи всё это раскопали — что-то мне подсказывает, что без внутреннего источника информации они не обошлись. Площадка доступа неудобно мала, и обуваться приходится постоянно сторожась, чтобы не потерять равновесие и не шагнуть случайно за её пределы.

Наша дорога идёт в открывшийся взглядам подъезд — но для того, чтобы пройти к нему, необходимо пересечь поток машин. Скрытая зона, в которой мы стоим, расположена строго по осевой полосе улицы.

Но неведомые мне инженеры предусмотрели и это. Стоит нам только ступить на очерченную мигающим синим пунктиром дорожку, как приближающиеся к ней машины начинают притормаживать и объезжать нас.

Я почти не боюсь — поскольку понимаю, что подсознательные реакции даже неумёх заставляют управлять машиной не хуже профи-водилы с многолетним стажем. Но ощущения, конечно, неприятные.

Ещё несколько секунд — и мы приближаемся к дверям. Они открыты и за ними виднеется обычная для сколько-нибудь серьёзных контор проходная — ворота металлоискателя, вертушка — "квадратный-трёхчлен", управляемая охранником... Выглядит всё это, в некотором смысле нелепо — учитывая, что этудверь не смогли бы увидеть не только обычные люди, но и фигуранты, не прошедшие через открывающую доступ команду Разметки.

Мы заходим в тамбур и, по всей видимости, на охране срабатывает какой-то сигнал, потому что сидящий на входе пожилой, одетый в штатское мужик с автоматом начинает поворачивать голову в нашу сторону.

Белка сживает мою руку и говорит тихим голосом "Давай!".

И я тянусь к силе Инстанций, неожиданно близкой и мощной, подобной потоку. Помещение перед нами заволакивается тёмно-серой полупрозрачной пеленой, охранник практически не виден за ней, зато почему-то очень ярко выделяется совершенно обычного вида телефон на стене и налепленный рядом с ним бумажный плакатик "Бюро пропусков" с указующей стрелкой.

Мы делаем несколько шагов вперёд и минуем проходную, не заставив вертушку даже пошевелиться — хотя ощущения бестелесности совершенно не возникает. Затем что-то в моей голове щёлкает и окружающее меня пространство становится резким и фокусированным. И коридор — явно не тот, который просвечивал сквозь серую пелену секунду назад. Обычный такой учрежденческий коридор, по стенам — стеклянные секции, открывающиеся в комнаты. И ни души на сотню метров вперёд.

Белка сжимает мою руку сильно, до боли. Я оглядываюсь на свою спутницу и вижу, что её лицо искажено едва сдерживаемым ужасом, а сама она сотрясается крупной дрожью.