Где-то в Курляндии - [3]

«Аня! - сразу же пронеслось в мыслях у Алексея. - Не случилось ли с ней чего?»

Он вскочил в машину, направлявшуюся в тыл за боеприпасами, и попросил подвезти до станции. Там без труда разыскал медсанбат. Палатки были развернуты недалеко от насыпи, в лесопосадке. Подойдя к одной из них - то была операционная, - Никандров столкнулся с вышедшим оттуда главным хирургом Смотрицким.

- Здравствуйте, товарищ майор, - произнес Алексей и спросил: - У вас что-то случилось здесь?

- Здравствуйте, лейтенант, - протянул ему руку Смотрицкий. - Да, случилось… Трагическая нелепость.

Он достал папиросу, предложил закурить Никандрову и, взяв его за руку, отвел от палатки.

- Давайте присядем, покурим. А туда нельзя ходить, - кивнув в сторону палатки, сказал хирург. - Там уже все сделано, что можно было. Помощь оказана. Только, к сожалению, некоторым она не понадобилась.

И Смотрицкий рассказал, что здесь произошло. Утром медсанбат прибыл в район Черской и стал располагаться на новом месте. Поставили палатки, а несколько медсестер и санитарок во главе с врачом Донцовым пошли осматривать уцелевшие немецкие землянки. Зашли в одну - она оказалась заминированной. При взрыве погибли Донцов, санитарки Травкина и Левкина. Алексей мало знал врача Донцова, но Травкину и Левкину видел часто. Это были прекрасные девушки, веселые, певуньи и плясуньи - не раз выступали в самодеятельности перед ранеными бойцами. Особенно веселой и задорной была Левкина - невысокого роста, курносая, с пышными русыми волосами. Когда ни встретишь ее, она всегда улыбалась и мурлыкала какую-нибудь песенку, чаще «На позицию девушка провожала бойца…». И вот теперь ее проводят в последний путь. Сколько смертей перевидел Алексей за войну, и всегда они вызывали у него тягостное чувство, как будто терял самых близких друзей или родных. Сейчас вот эти девушки. Им бы только жить, любить, детей рожать. А они погибли, притом ужасно нелепо.

«Ну, фашисты, за все заплатите. Бьем вас беспощадно и будем бить еще крепче!»

- И раненые есть? - после некоторого молчания задал вопрос Алексей.

- Есть, и тяжело. Вы помните медсестру Демидову? «Ну кто же не знает Аллочку Демидову», - хотел ответить Алексей, но сказал лишь коротко:

- Помню.

- У нее тяжелое ранение, - промолвил Смотриц-кий. - Перебиты обе ноги. Придется ампутировать. Как жить будет, если выживет?

У Алексея спазма сдавила горло. «Алла, Алла, первая красавица во всей дивизии. Другой такой нет. Сколько мужчин вздыхало о ней, сколько предложений ей делали, но она всегда держалась строго и никому не выказывала особого внимания. И на тебе - такое увечье…»

Алексей хотел спросить про Рогову, но постеснялся. «Лучше разыщу сам». Он посочувствовал доктору, сам тяжело переживая трагическую гибель работников медсанбата, поднялся и зашагал вдоль палаток. Вошел в сортировочную палатку. В ней резко пахло лекарствами, вдоль стен на носилках лежали раненые, некоторые сидели, прислонившись к столбам. Никандров сразу увидел Аню Рогову в халате и марлевой косынке. Она что-то писала за походным столиком.

- Аннушка! - окликнул негромко.

Она подняла голову, заметила Алексея и, нисколько не удивившись, сказала:

- Подожди немного, Алеша, я скоро освобожусь.

Выйдя из палатки, Алексей закурил. Ждать пришлось долго. Наконец Аня выбежала - бледная, усталая. Но и в таком состоянии она была прелестна. Густые темные брови оттеняли бледность лица, большие серые глаза ее смотрели спокойно и выразительно, из-под косынки выбивались черные как смоль волосы.

- Ну, здравствуй, Алеша, - протянула она ему обе руки.

- Здравствуй, Аннушка, - горячо пожимая ей руки, заговорил Алексей. - Знаешь, я так волновался, беспокоился о тебе. Как только узнал, что у вас подорвались на минах, сразу поспешил сюда…

- Да, очень жаль девчат и доктора Донцова. Мы так плакали все. Я ведь едва не пошла с ними тогда, да начальник отделения приказал срочно принимать раненых.

- Может, ты проводишь меня немного? - попросил Алексей.

- Нет, не могу. Я только на минутку отпросилась. Видел, сколько раненых? И все прибывают.

- Потому что бой идет жестокий, - проговорил Алексей, сразу грустнея оттого, что Аня уже уходит. Заметив это, Аня взяла его за руку:

- Не сердись, Алешенька, в другой раз. Сейчас некогда.

Он хотел обнять ее, но она осторожно высвободилась из его рук.

- Заезжай, когда будет по пути. - Она поцеловала Алексея и быстро вошла в палатку.

Алексей постоял еще несколько минут, потом повернулся и медленно направился на КП полка. Шагая по дороге, он думал о том, какая у них с Аней странная любовь.

Познакомились они два года назад во время боев под Любанью, Как-то в полк прибыла группа из самодеятельного ансамбля при дивизионном клубе. Устроили небольшой концерт. Девушки из ансамбля исполняли песни, плясали; баянист ловко аккомпанировал им. Среди девушек Алексею особенно приглянулась одна - чернобровая Аня Рогова. Голос у нее был не сильный, но пела она задушевно, тепло. После концерта он смог переброситься с Аней лишь несколькими словами. Спустя неделю Никандрову довелось побывать во втором эшелоне дивизии, и там он, как бы невзначай, завернул в клуб. Но и на этот раз поговорить им удалось немного.