Где-то в Краснобубенске... Рассказы о таможне и не только - [29]

— Вам следовало бы быть аккуратнее! — тоном учительницы младших классов проговорил мужичок.

Исикевич уже хотел ответить в том смысле, что нечего, мол, на дороге стоять, но тут подскочил Гагаев:

— А вы, случайно, не товарищ генерал?

— Случайно, генерал, — с достоинством ответил мужичок.

— Сидор Харитонович? — лицо Михаила Владимировича непроизвольно начало расползаться вширь посредством заученной улыбки.

— Сидор Харитонович, — подтвердил обладатель дешёвой курточки.

— А мы вас просмотрели, — умилился Гагаев. — Такая незадача!

— Да у вас здесь вообще бардак! — нахмурив мохнатые брови, подметил генерал.

Ни Исикевич, ни Гагаев не придали этим словам особого значения. Уж они-то знали — генералам положено распекать подчинённых! Распекать — генеральская фишка. Генерал обязан быть грозным. Иначе, какой же он генерал? Так, майор или подполковник, в лучшем случае.

К ним уже спешил Евгений Робертович:

— Сидор Харитонович? Простите великодушно, не признали!

Говядло смягчился:

— Руководителей положено знать в лицо, — пробурчал он. — Развели тут безобразия…

— Исправимся! — прижав руку к сердцу, истово пообещал Самурайский. — Досадное недоразумение!

— Багаж подали, — совсем помягчел генерал. — Мой чемодан зелёный такой, с ручкой.

Исикевич и Гагаев наперегонки бросились к транспортёрной ленте. На ней, набросанные валом неделикатными грузчиками, топорщились всевозможные пожитки пассажиров из Ниццы.

— Ну как в таможне дела? — генерал Говядло решил, что пора вспомнить о своём статусе. — В смысле задержаний…

— Разрешите доложить? — Евгений Робертович, выпучив глаза, напустил на себя вид придурковатый и, одновременно, молодцеватый. Он чувствовал, что подобный экзерсис обязательно понравится генералу. Самурайский не ошибся. Говядло, поглядывая на Евгения Робертовича с явным одобрением, разрешил:

— Докладывайте!

— В августе этого года пресечена попытка ввоза крупной партии наркотиков. Три с лишним килограмма наркотического средства, кокаина, — Евгений Робертович уже не помнил точную цифру. — Благодаря чёткой организации, умелому руководству, моему личному участию…

Тогда, несколько месяцев назад, пришло время раздать всем сёстрам по серьгам. Евгений Робертович получил почётную грамоту и солидную денежную премию. Денежные премии достались так же Яанусу, Хамасюку, оперативникам из управления и даже Близнецовой. Логика здесь, безусловно, присутствовала. Светлана Ильинична ведала на таможне кадрами, а кокаин, между прочим, эти самые кадры и обнаружили. Небольшую вознаграждение выписали Михаилу Владимировичу Гагаеву. Пара тысяч рублей перепала Исикевичу. Когда разговор зашёл о Красоте и Зайцеве, Евгений Робертович принял соломоново решение.

— Знаешь что, — сказал он, обращаясь к Гагаеву. — Поздравь их от моего имени, пожми руки и пообещай, что я их, так и быть, не уволю за постоянное нахождение на рабочем месте в нетрезвом состоянии.

— В высшей степени справедливо! — восхитился Михаил Владимирович. — В высшей степени!..

— Таким образом, — завершил доклад Евгений Робертович. — Мною… ну, в смысле, моей таможней, был нанесён сокрушительный удар Краснобубенской наркомафии. С тех пор она, в смысле мафия, поджала хвост, раскаялась и занялась общественно полезным трудом.

— Так уж и полезным трудом? — благосклонно засмеялся генерал. — Шутишь?

— Шучу, Сидор Харитонович, шучу! — с готовностью захихикал Евгений Робертович. — Ничего от вас не скроешь!

Пассажиры разбирали свой багаж. Чертыхаясь, таможенный зал покинул Гена Сиплый. За ним потянулись гламурные блондинки. Последним на транспортёрную ленту подали зелёный чемодан необъятных размеров. На бирке иностранными буквами читалась фамилия владельца: «Govniadlo». Буржуи! Что с них возьмёшь?

— Наш! — выпалил Ленинид Агафонович и хищно вцепился в ручку чемодана. Тот оказался слишком тяжёлым. Не сдвинулся с места. Исикевич, позорно держась за ручку, побежал за чемоданом вдоль ползущей транспортёрной ленты. На помощь ему пришёл Гагаев. Вместе им удалось стащить генеральский багаж на пол.

— Пойдёмте на улицу, Сидор Харитонович, — Самурайский махнул рукой подчинённым. — Нас в ресторане ждут. Небось, проголодались с дороги? Сейчас поужинаем.

— Поужинаем? — Говядло покатал слово на языке. — Что ж, поужинать было бы недурно. Правда, одно «но»! Завтра я должен быть на совещании в Москве. У Самого! В десять ноль ноль.

У Евгения Робертовича намокла спина. «У Самого!!!» Нынешний руководитель ФТС, в отличие от предыдущего, слыл человеком суровым и скорым на расправу. Если Говядло опоздает на совещание… Евгений Робертович тут же представил себе ужасающую картину.

— А почему вы, собственно, Сидор Харитонович позволяете себе не прибыть на совещание вовремя? — интересуется Сам.

— Я бы и рад прибыть вовремя, — оправдывается Говядло. — Да есть в Краснобубенске такой кретин… Фамилия его — Самурайский. Не смог обеспечить.

— Кто-кто? Самурайский? — переспрашивает Сам. — Гнать его в шею!

И вот уже летит депеша из Москвы. Уволить Самурайского Е. Р., как не справившегося со своими прямыми обязанностями…

— Сидор Харитонович, — Евгений Робертович вытянулся по стойке «смирно». — Мною предпринимаются все возможные и невозможные меры по обеспечению вашей доставки в Москву.