Где-то в Краснобубенске... Рассказы о таможне и не только - [2]

Однажды, солнечным майским утром Евгений Робертович как обычно вошёл в свой рабочий кабинет без пяти девять. Настроение было прекрасным, и начальник таможни даже позволил себе тихонько насвистывать популярную мелодию. Портрет президента висел на стене на своём месте, для «мавританского» дворца завезли стеклопакеты, а секретарша Леночка опять надела свою самую короткую юбку! Хо-ро-шо! И тут неожиданно раздался резкий телефонный звонок. Евгений Робертович инстинктивно вздрогнул и с ненавистью уставился на бежевый телефонный аппарат, сиротливо примостившийся на углу шикарного стола из карельской берёзы. Дело в том, что все желающие дозвониться до Самурайского, должны были сперва побеседовать с Леночкой, а уж затем секретарша соединяла особо достойных с Евгением Робертовичем. И только начальник регионального управления, а иже с ним его зам по кадрам звонили ему по прямому номеру. Звонок от высокого начальства почти никогда не сулил ничего хорошего. Неписаное правило сработало и на этот раз.

— Робертыч? — Евгений Робертович услышал в трубке знакомый властный басок заместителя начальника управления по кадрам Петра Константиновича Дуплоноженко.

Самурайский выпучил глаза настолько, насколько это было возможно, вытянулся во фрунт и надел на своё кислое лицо самую радушную из имеющихся в арсенале улыбок. Он, конечно, понимал, что Дуплоноженко не может его видеть, но сила привычки взяла верх.

— Робертыч? — снова повторил Пётр Константинович. — Как там у тебя дела?

Дуплоноженко произносил отчество Самурайского с ударением на второй слог. Пётр Константинович слегка гордился своим простецким происхождением и любил объясняться «народным», как он сам считал, языком.

— Всё в порядке, Пётр Константинович! — голос Евгения Робертовича звучал чисто и звонко. Словно у пионера на утренней линейке.

— Ну и добре! — удовлетворился Дуплоноженко. — Вот шо я хотел тебе сказать…

— Очень внимательно слушаю ваши указания! — Евгений Робертович убрал с лица улыбку и перенастроился на рабочий лад.

— Молодец, шо внимательно! — похвалил Пётр Константинович. — Слухай сюды! Не мне тебе рассусоливать, какая в стране нонче первоочередная задача. Все слои нашего, понимаешь, общества не покладая рук борются со страшным злом — коррупцией. Ведь она, эта самая коррупция, то общество беззастенчиво разъедает! Коррупционеры, понимаешь, обнаглели в конец! А наша таможенная служба — это тоже слой общества! Ведь слой?

— Слой! — поспешно подтвердил Евгений Робертович. — Ещё какой слой!

— От то-то и оно! Через два месяца в управление проверка приезжает из Москвы. Как раз по вопросу противодействия коррупции. Я тут, понимаешь, отчёты полистал из разных таможен, да уразумел, шо ты у нас в этом деле — впереди планеты всей! У тебя и мероприятия регулярно проводятся и зачёты на знание антикоррупционного, понимаешь, законодательства у личного состава принимаются… У других гавриков — полная беда! Так что, опыт пора передавать коллегам. Жди на неделе гостей.

— Гостей? — Евгений Робертович дрожащей рукой ослабил узел галстука.

— Ну да ж, гостей! Направляю к тебе начальника инспекции по личному составу Равиля Галимуллина с группой. Покажешь ему всё, расскажешь. А он уже твой опыт по всей, понимаешь, области разнесёт. Но главное, Робертыч, ты уясни. Работа работой, но и результаты нужны конкретные. Так сказать, плоды! Плоды!

В подсознании Евгения Робертовича не к месту возникла фарфоровая ваза с экзотическими фруктами.

— Кстати, — Пётр Константинович сделал вид, что в последний момент вспомнил нечто важное. — Из центра разнарядка пришла на одно генеральское звание. Вот смекаю, кто ж его достоин у нас в управлении больше всего? У тебя по поводу Кухарькова какое мнение?

Кухарьков занимал должность начальника таможни в соседнем Белореченске.

— Взяточник и пьяница! — поспешно выпалил Евгений Робертович.

— Ну-ну! — Дуплоноженко задумался. — Может оно и так. Ладно, понимаешь, сейчас не до того. К проверке московской след готовиться. А вот опосля её и решим. Кто отличится — тому и пряник!

Пётр Константинович засмеялся своей шутке. Евгений Робертович поддержал его гомерическим хохотом.

— Короче, Робертыч, всё в твоих руках. Действуй! — Дуплоноженко отключился.

Самурайский оттёр пот со лба и рухнул во вращающееся кожаное кресло. Ничего себе задачка! Плоды ему, старому хрычу, подавай! Где их взять? Антикоррупционная деятельность на Краснобубенской таможне, как собственно и на любой другой, сводилась к имитации этой самой деятельности. На бумаге что угодно можно написать. Она, бумага, как известно всё стерпит. Но звание, звание… Евгений Робертович зажмурил глаза и представил, как он идёт по коридорам таможни в генеральском мундире, а все ему кланяются, кланяются… То и дело раздаются крики: «Ваше превосходительство! Не извольте сумлеваться!», «Отец родной!», «Солнце наше ясное!». Впечатлительные женщины падают в обморок, мужчины с достоинством опускаются на одно колено. Самые экзальтированные пытаются поцеловать полу кителя… Да за это можно всё отдать!

Рука Самурайского потянулась к селектору:

— Леночка! Срочно вызови ко мне Яануса, Близнецову, Хамасюка и Гагаева. Да… Костоломчева тоже позови.