Где рождаются циклоны - [11]
— Он умер до окончания срока наказания. Он рассказал мне свою историю на исповеди.
— Субъективные особенности на каторге исчезают очень скоро. Понемногу, но неукоснительно, они растворяются в особом, свойственном этой среде, настроении ума. Следовало бы сортировать осужденных, но для этого необходимо, чтобы во главе управления находились высоко-нравственные люди. На самом деле каторжников распределяют, сообразуясь с протекцией и в зависимости от денег, которые они получают от родных.
Впрочем, ведь и везде так: и в школе и в казарме. Имеющие протекцию выбираются из этого ада; их определяют служителями в больницы, мелкими чиновниками.
— В качестве иллюстрации послушайте небольшую историю про некоего Ж…, из Дижона. Ж… унтер-офицер флота. Попадает в Индо-Китай. Курит опиум. Приобретает привычку к педерастии. Уезжает в отпуск, во Францию. Отправляется в Дижон повидать свою невесту; влюбляется в ее семнадцатилетнего брата. Скандал. Родители порывают с Ж… Доведенный до отчаяния, он, в один прекрасный день, звонит у их двери и спрашивает молодого человека. Прислуга не пускает его. На шум на верху лестницы появляется молодой человек.
— Ты больше не хочешь меня знать? — говорит Ж…
— Не хочу, — отвечает тот.
— Значит я никогда, никогда больше не увижу тебя. И Ж… выхватывает револьвер и убивает юношу.
Двадцать лет каторги.
Он является в Каенну, снабженный многочисленными рекомендациями.
Очень скоро приобретает всеобщее уважение. Получает место приказчика в каком-то предприятии, директор которого не находит ничего лучшего, как поручить ему воспитание своих детей, так как Ж… был из хорошей семьи и получил образование.
— Вы спрашиваете о случайных преступниках? О совершивших преступление в припадке страсти? А! мой милый друг, они погибают, как и остальные. Все равно, что человек, брошенный в море. Ничего не поделаешь! Редко кому удается оправдаться. К тому же оправдывают только тех, у кого родные в состоянии, уплатить издержки процесса. Вот вам пример. Был там в госпитале служитель, славный малый, уверяю вас. Он рассказал мне, как с ним это случилось. Как он сделался убийцей. Каково! А?
— Это был бретонец. Служил он на парусном судне. После длинного перехода он возвращается в Сен-Назер. И тут же решает посетить одну женщину, которую знал раньше и у которой остались какие-то его старые вещи. Он идет к ней. Женщина была в кровати и чистила картофель. В кресле, у окна, сидел мужчина, с унтер-офицерскими нашивками. Мужчина этот даже не пошевельнулся.
Женщина стала надсмехаться над моряком.
— Ладно, — сказал он, — отдай мне мои вещи. Женщина встает, берет вещи и бросает их матросу.
Выпадает ее фотографическая карточка.
— Отдай мне ее, — говорит матрос, — это моя карточка.
Женщина делает вид, что хочет ее разорвать. Матрос кидается к ней, чтобы вырвать у нее карточку.
Унтер-офицер приходит на помощь к женщине и хватает моряка за плечи. Этот последний схватывает лежавший на ночном столике нож для чистки картофеля и, не глядя, наносит удар за своей спиной. Лезвие ножа вонзается унтер-офицеру в пах. Он падает и умирает. Матрос уходит и отдается в руки властей. Десять лет каторги.
Я устроил его служителем в госпитале. Это был очень тихий парень, хорошо знавший садоводство.
Хотя ночь на исходе, но духота не уменьшилась. Несмотря на тяжелый, насыщенный электричеством воздух, который давит, как свинец, падре с погаснувшей трубкой в руке, с приподнятой сутаной, из-под которой видны его волосатые ноги, громко храпит.
Разговоры на деке
— Да, monsieur, из всех негров я признаю только сенегальцев. Представьте себе, что на Мартинике нашли двух убитых священников. Сердце у них оказалось вынутым, чтобы сделать из него порошок.
— Смотрите, чтобы с вашей головы не упал волос на землю; иначе ваш враг может поднять его и приготовить вам «куинбуа». Если вы сделаете замечание вашей кухарке, она положит такой «куинбуа» в ваш завтрак.
— Нет, я не люблю Лоти. Таити представилось мне совсем в другом свете. Таитянки но вечерам катаются на велосипеде, сидя, как амазонки, в своих развевающихся платьях, с большими раскрашенными бумажными шарами, заменяющими им фонари.
— Для таитянки, — сказал полковник, — все мужчины одинаковы. Она даже предпочтет денщика полковнику, если только полковник стар, а денщик молод. — Я не люблю картин Гогэна, — заметил колониальный чиновник. Гогэн был не важная личность, он перенял все обычаи канаков. Когда был аукцион его произведений, много вещей украли, между прочим скульптуру, изображающую епископа.
Вот они все сидят тут за столом, белые, с синеватым отливом, целлулоидные воротнички оттеняют их темные лица, сшитое по последней моде, слишком узкое европейское платье и ботинки стесняют их; но еще более стесняет их то обязательное начальное образование, которое столь любящее просвещение правительство с честью и славой распространяет в глуши далеких джунглей.
Говорят они очень красноречиво, но головы их переполнены готовыми формулами, они изрекают трафаретные истины, общие места и произносят избитые фразы, как люди, объевшиеся плохой пищей. Разговоры составляют для них неиссякаемый источник удовольствия.
Автор — морской биолог — восемь месяцев изучал яркую и красочную жизнь коралловых рифов Явы, Сулавеси (Целебеса), островов Вали и У наука, грозного архипелага Кракатау, необитаемых коралловых островов. Работал он и в мангровых лесах, на скалистых порогах и пляжах в осушной полосе Яванского, Целебесского и Молуккского морей, Мадурского и Зондского проливов, бурного Индийского океана. Ему посчастливилось познакомиться с пышной тропической растительностью среди нетронутой природы, а также в замечательном Богорском ботаническом саду, с геологическими достопримечательностями, с величественными памятниками прошлых эпох и с прекрасным изобразительным и музыкальным искусством балийцев.
В книге этой вы найдете рассказ про путешествие увлекательное и в значительной мере необычное. Необычное потому, что оно сулило не только множество дорожных впечатлений, но и много серьезных опасностей, какими чреваты морской перегон речных судов и ледовая проводка. Необычное потому, что участники его прошли на самых обыкновенных речных судах около двенадцати тысяч километров через Россию — по крупнейшим рекам Европы и узким живописным речушкам Севера, по лабиринту шлюзов старинной системы и беспокойным южным морям, по простору новых водохранилищ и коварным морям Ледовитого океана.
В. Н. Наседкин в 1907 году бежал из сибирской ссылки, к которой был приговорен царским судом за участие в революционном движении, и эмигрировал в Японию. Так начались пятнадцатилетние скитания молодого харьковчанина через моря и океаны, в странах четырех континентов — Азии, Австралии, Южной Америки и Европы, по дорогам и тропам которых он прошел тысячи километров. Правдиво, с подкупающей искренностью, автор рассказывает о нужде и бездомном существовании, гнавших его с места на место в поисках работы. В этой книге читатель познакомится с воспоминаниями В. Н. Наседкина о природе посещенных им стран, особенностях труда и быта разных народов, о простых людях, тепло относившихся к обездоленному русскому человеку, о пережитых им многочисленных приключениях.
«Семидесятый меридиан» — книга о современном Пакистане. В. Пакаряков несколько лет работал в стране собственным корреспондентом газеты «Известия» и был очевидцем бурных событий, происходивших в Пакистане в конце 60-х — начале 70-х годов. В очерках он рассказывает о путешествиях, встречах с людьми, исторических памятниках, традициях. Репортажи повествуют о политической жизни страны.
Автор, молодой советский востоковед-арабист, несколько лет живший, в большой теплотой и симпатией рассказывает о повседневной жизни иракцев во всем ее многообразии. Читатель познакомится с некоторыми аспектами древней истории этой ближневосточной страны, а также найдет в книге яркие описания памятников прошлого, особенностей быта и нравов народа Ирака, современных его пейзажей.
Ирина Летягина в свои 26 лет была успешным юристом в крупной консалтинговой компании, жизнь била ключом, но чего-то явно не хватало. Все твердили о том, как нужно и как правильно жить, но никто не говорил, что на самом деле нужно жить так, как хочется самой. Потеряв всякое желание развиваться в юриспруденции, оставив престижный университет за спиной и бросив нелюбимую работу, Ирина отправляется в путешествие без обратного билета. И все только для того, чтобы найти себя и узнать, какой путь предначертан именно ей.