Где они все? - [9]

По спине Ходжа пробежал неприятный холодок. «Спокойно, Феликс, — подумал он, — это просто волосы. Что тут такого? Все нормальные люди держат у себя в спальне кучу волос. Подумаешь! Главное сейчас — это получить медицинскую помощь, а уж личная жизнь спасателей меня никак касаться не должна. С другой стороны, если спасатель вовсе и не спасает? Что если это домик маньяка-убийцы? Что если мне повезло выжить в авиакатастрофе только ради того, чтобы попасть в руки к чокнутому коллекционеру волос с черепов своих жертв?»

Он сделал осторожный шаг вперед, затем еще один. Подойдя поближе к странной куче, Ходж наклонился, чтобы получше ее разглядеть. Солнце медленно закатывалось за горизонт, и в хижине стало еще темнее. Прищурившись, будто это помогает видеть в темноте, Феликс заметил какой-то странный блеск в глубине. Встав на одно колено, он пододвинулся еще ближе, пытаясь понять, что же там блестит, и с ужасом осознал, что это глаза. Влажные, живые человеческие глаза смотрели прямо на него.

От неожиданности Феликс вскрикнул и, отшатнувшись, упал. Тем временем куча медленно приподнялась над полом, и под ней показались худые костлявые ноги. Куча шагнула к Феликсу, и его сердце екнуло, он попытался отползти назад, но единственная рука не слушалась его. Тем временем куча волос шагнула еще ближе. Страх сковал сознание Ходжа, он хотел кричать, кричать что есть силы, но сил у него совсем не осталось.

Подойдя совсем близко, ноги согнулись, и глаза, блестевшие в глубине волосяных переплетений, пристально уставились на него.

— И… извините меня, — промямлил Феликс, дрожа от страха, — мне была нужна помощь, и я…

— Уходи! — вдруг сказала куча. — Здесь тебе не помогут.

Ходж боролся с поглощавшим его страхом, но дикость происходящего рубила все попытки на корню.

— Но… я не могу уйти. Я болен, — практически теряя сознание, он протянул вперед раздувшуюся руку, — видите? Если я уйду, то точно умру!

На секунду копна волос замерла и, казалось, о чем-то думала.

— Что тебе нужно? — наконец спросила она с ноткой раздражения в голосе и, отступив, села на кровать.

Холодный пот градом хлынул по спине Феликса. Адреналин играл в его крови и заставлял все тело дрожать.

— Для начала пообещайте, что не будете меня есть.

Куча пристально посмотрела на Ходжа, а затем рассмеялась. Смех показался ему каким-то гортанным и старческим. Так обычно звучат голосовые связки, повидавшие на своем жизненном пути немало морозных вечеров.

— Тебя? — переспросила она, а затем засмеялась еще громче. — Да не приведи господь! — Откуда-то из-под волосяной копны показалась худощавая морщинистая рука и вытерла с глаз выступившую от смеха слезу. — Даже если бы я умирал с голоду. Ты себя нюхал? Ты когда куртку снял — весь дом стал для жизни непригодным. Хотя, конечно, некоторые любят мясо с душком… Читал как-то, что чукчи жрут тухлых оленей или вроде того.

Феликс лежал на полу и не мог понять, бредит он или нет? Все происходящее уж больно смахивало на очередную галлюцинацию. «Может, я и не в доме вовсе? Лежу сейчас в сугробе и бормочу себе под нос, а зараза, жрущая мою руку, постепенно доедает и мозги?»

— Есть хочешь? — перебила ход его мысли куча.

Он неуверенно кивнул.

Куча ловко спрыгнула с кровати и, громко топая босыми ногами, направилась на кухню. Феликс расслабился и прильнул лицом к полу. Холодные доски освежали мысли и немного разгоняли туман, который с каждым часом становился все гуще и гуще.

Пока из кухни доносились какой-то грохот и еле слышное бурчание, он потратил последние силы, чтобы перебраться на кровать. Матрас был жестковат и пах то ли сеном, то ли залежавшейся травой. Но по сравнению с теми местами, где ему доводилось спать после катастрофы, очень даже ничего.

Куча заглянула в комнату и бросила ему скомканную старую тряпку, внешне сильно напоминавшую половую.

— На, подложи, а то всю кровать мне изгадишь.

Ходж послушно постелил под руку тряпку и откинулся на подушку, которая, по-видимому, тоже была набита сеном.

* * *

Сон ушел так же неожиданно, как и пришел. Феликс открыл глаза и увидел сидящую рядом с кроватью кучу.

— На, — она протянула ему тарелку с хорошо прожаренным куском мяса и какой-то неизвестной зеленью, — ешь! А то помрешь еще… Мне мертвяков здесь не надо. Земля холодная, не копается, а если так оставлю — звери набегут.

— Спасибо, — еле слышно ответил Феликс и привстал на кровати.

Мясо было самым вкусным, что он пробовал в своей жизни. Скорее всего, из-за того, что он не ел уже двое суток, и даже выброшенный на помойку протухший мясной пирог в данной ситуации показался бы ему деликатесом.

— Так откуда ты такой больной свалился на мою голову? — спросила куча, неотрывно следя, как он уплетает ужин.

— Самолет упал, — сказал Феликс и чуть не подавился.

— Тише, тише, сначала прожуй.

— Самолет, на котором я летел, разбился в лесу, а я выжил. Вот брожу теперь по округе, ищу спасения.

— Самолет, значит? — куча встала и подошла к шкафу с книгами. — Интересно…

— А вы? — неуверенно спросил Ходж. — Вы человек?

— Не знаю, тебе видней.

— В том-то и дело, что нет. Вас под волосами не видно, и это, по правде говоря, пугает.