Я не возражал. Вообще все происходящее проходило мимо меня, совершенно не затрагивая, и я словно наблюдал за всем этим несколько отстраненно.
— А вы знаете, — неожиданно перейдя на шепот, сказал мне переводчик, — я живу здесь неподалеку от старого города, так вот сегодня ночью я видел призрак башни Девятых ворот.
Сказав это, он с заговорщицким видом посмотрел на меня и ушел вместе с полицейскими готовить нужные бумаги.
Я только сейчас обратил внимание, что во взглядах полицейских, которые они бросали на меня, полностью отсутствовала настороженность, но зато явно читалось любопытство и желание спросить о чем-то, о чем говорить не принято, а может, и не прилично.
Тем не менее, все бюрократические процедуры были довольно скоро закончены и полицейские, демонстрируя чудеса вежливости, отвезли меня на вокзал и помогли сесть в нужный поезд.
И вот теперь я сидел в вагоне возле окна, за которым пролетали милые пейзажи — ярко освещенные солнцем леса и какие-то маленькие селения, а в мыслях все старался понять, были ли порождением сна последние слова Василиска.
Уже после того, как я начал засыпать, он неведомым образом отгородил от нас всех остальных и спросил, ухмыляясь:
— Скажи, а ты целовался с красавицей Розой?
— Нет, — честно сказал я, потому что всегда считал, что целоваться — это процесс, в котором участвуют две стороны.
— Оставлю этот ответ на твоей совести, хотя сдается мне, что здесь не все так просто. Но помни, что если прав все же я и ты с ней целовался, то теперь можешь ожидать визитов любого из нас, где ни был бы ты.
Где ни был бы ты — звучало у меня в голове, и словно в унисон этой фразе стучали колеса вагона — где ни был бы ты.
