Где не было тыла - [65]
— Не беспокойся. Впереди предстоят тяжелые бои, — ответил Пляко. — Гитлеровцы создают сильно укрепленные линии обороны, прикрывая подступы к Германии.
Во время нашей беседы подошли Володаренко и Шамов.
— Да, Гитлер любой ценой постарается остановить наступление советских войск, — сказал Володаренко. — Мы все рвемся на фронт, а командование одно твердит: «Учитесь, набирайтесь опыта, Советская Армия теперь уже не та, что была в сорок втором. Придет и ваш черед».
— В армии действительно много нового, — подтвердил Шамов.
— Нам надо изучать методы обороны противника, новую тактику уличных боев и многое другое.
Учились мы упорно, настойчиво, с желанием побыстрей применить знания в боевой обстановке.
…С первых дней 1945 года фронт наступления советских войск расширился. Советское командование после освобождения от гитлеровских захватчиков южной части Венгрии решило нанести удар немецко–хортистским войскам в междуречье Тисы и Дуная, занять Будапешт — главный экономический, политический и военный центр Венгрии.
Командование знало, что враг попытается использовать все средства, чтобы остановить советские войска у стен венгерской столицы, ибо, утратив Будапешт, он лишится важнейшей водной артерии и последней естественной преграды на пути в страны Юго–Восточной Европы — реки Дуная.
Ударом левого крыла 2‑го Украинского фронта по Будапешту предполагалось рассечь вражеские армии и открыть путь на Вену.
Пытаясь остановить советские войска, гитлеровское командование перебросило под Будапешт еще двадцать дивизий. Однако в результате стремительных и строго согласованных действий наших войск эти дивизии были разбиты.
Наш полк готовил резервы офицеров для фронта. Группа в две тысячи человек состояла из крепкого ядра. Среди нас уже не было людей, которые бы вызывали сомнение или подозрение. Оставшиеся в наших рядах ^товарищи с полным сознанием своего долга перед Родиной рвались на передовую. В каждом жила беззаветная преданность своему народу, непоколебимая вера в победу.
Когда закончилось формирование батальонов и были выданы автоматы, подразделения представляли грозную силу. Меня вызвали в штаб. Командир полка В. С. Зайцев объявил:
— В вашем подчинении будет несколько сот бойцов и офицеров, как резерв фронта. На передовой поступите в распоряжение полковника Свиридова. Желаем счастливого возвращения.
На укрытых «студебеккерах», вооруженные, что называется, до зубов, мы покатили на запад. Дороги еще хранили свежие следы горячих боев.
Отступая, фашистская армия ожесточенно сопротивлялась На нашем пути вперемежку с подбитыми вражескими танками, машинами, пушками и прочим военным снаряжением лежали награбленные на чужой земле транспортные средства, заводское оборудование, имущество городских учреждений, даже предметы домашнего обихода.
Шли бои за Будапешт.
Не успели мы окопаться, как поступил приказ сменить позиции. Идем мимо виноградников, крохотных огородов, аккуратных домиков Пересекли железнодорожную ветку, снова оказались на окраине города. Тихо в тыл отходит какая–то часть, очевидно, на отдых. Майор Голетенидзе, командир подразделения, приказывает не разговаривать, не курить — враг близко.
Едва забрезжил рассвет, мы увидели впереди и по сторонам силуэты многоэтажных домов. Над городом висел туман. В пять утра в нашей зоне стали рваться мины. Где–то высоко гудели самолеты. Разведчики сообщили, что за лежащий перед нами квартал крепко держатся фашисты.
Старший лейтенант Собецкий получил задание двинуть свое подразделение на врага и поднял бойцов в атаку. Фашисты стреляли из окон, с чердаков, из подвалов. Нашим солдатам все время приходилось прижиматься к стенам домов. Появились первые убитые и раненые. Горячая схватка завязалась в одном из дворов. Взвод Собецкого сумел довольно быстро сломить сопротивление гитлеровцев. Более трех десятков вражеских солдат бросили оружие и сдались.
Очищая подвалы, группа продвигалась по темным коридорам, которым, казалось, не было конца, В глубоких нишах отсиживались перепуганные женщины, старики, дети.
Снова и снова вспыхивала перестрелка с противником, пытавшимся преградить нам путь. В одном месте сквозь пелену дыма и известковой пыли я услышал крик:
— Эй, рус, сдавайс!
Собецкий засмеялся:
— Это, наверное, какой–то комик, артист. Мы их гоним, а они велят сдаваться..
Подземный коридор уперся в широкую дверь. Ее тут же разбили гранатами.
— Хальт, хальт, рус! Плен, плен… — раздалось из темноты. В проходе показался фашист с поднятыми руками. За ним шли еще одиннадцать человек.
К 9 часам утра весь квартал был очищен. За это время подразделение Собецкого понесло значительные потери. Среди погибших были и его близкие друзья.
Он стоял передо мной в огромном, затянутом холщовым поясом бушлате. Под широкой каской лицо выглядело похудевшим, обычно веселые карие глаза были воспалены.
— Ну вот мы снова бьем фрицев, снова в рядах защитников Родины, — проговорил он возбужденно, и под его рыжеватыми усиками засияла улыбка.
Я решил пробраться к другому, также проверенному на бастионах Севастополя офицеру — А. Королеву, который к 3 часам дня вместе с бойцами занял еще один квартал. Высокие, гладкостенные здания плохо укрывали наших солдат от прицельного огня фашистских снайперов. И все же наше продвижение продолжалось.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.