Где моя страна, чувак? Америка, которую мы потеряли - [24]

     Бразилия. Демократически избранный президент Жуан Гуларт, придерживавшийся левых взглядов, не устраивал Вашингтон в качестве главы крупнейшей южноамериканской страны. Несмотря на то, что Гуларт проявил солидарность с Соединенными Штатами во время Карибского кризиса, его дни были сочтены. Предпочитая дружественный авторитарный режим демократии, США осуществили в Бразилии военный переворот, следствием которого стали пятнадцать лет террора, пыток и убийств.

     Индонезия. Это южноазиатское островное государство является одним из любимых союзников Америки, и при этом здесь опять-таки существует репрессивный режим. Индонезия — мусульманское государство с самым большим населением. В 1965 году еще один демократически избранный президент был свергнут с помощью правительства Соединенных Штатов, посадившего на его место военного диктатора. Генерал Сухарто возглавил авторитарное правительство, которое находилось у власти тридцать лет. За эти годы было убито больше полумиллиона человек, но это не помешало Соединенным Штатам одобрить незаконную аннексию Восточного Тимора, осуществленную Индонезией в семидесятые годы. Там тоже погибло около двухсот тысяч человек.

Разумеется, подобных примеров наберется еще великое множество, начиная от диктаторов, которых мы поддерживали, до демократически избранных правительств, которые мы или просто ввергали в хаос, или вообще сбрасывали (Гватемала и Иран в пятидесятые и Чили в семидесятые являются прекрасными примерами того, как сильно мы любим свободу, помогая свергнуть глав государств, которых выбрал народ).

В наши дни нашей любимой диктатурой является Китай. Китайское правительство ввело жесткую цензуру на средства массовой информации и Интернет, ущемляет права рабочих, ограничивает свободу совести и пресекает всякое инакомыслие. Правоохранительная система погрязла в коррупции и полностью игнорирует верховенство закона. И при этом Китай является лучшим местом для деятельности американских компаний. В настоящий момент в стране действует больше 800 ресторанов сети «Кентукки фрайд чикен», около 400 «Макдоналдсов» и еще примерно 100 «Пицца-хат». «Кодак» стремительно захватывает монополию на торговлю фототоварами.

И многочисленные американские компании, обосновавшиеся в Китае, не только продают свои товары китайцам. Дефицит в 103 миллиарда долларов в торговле между Китаем и Соединенными Штатами является крупнейшим в практике международной торговли. Мы импортируем из Китая в шесть раз больше, чем экспортируем; на одну только сеть универмагов «Уол-март» приходится импортных китайских товаров на сумму 12 миллиардов долларов. Это делает компанию «Олл сино-американ» одним из крупнейших торговых партнеров Китая, опережающим Россию и Великобританию.

Множество других американских компаний также пользуется преимуществом, которое дает дешевый труд граждан Китая, подконтрольный государству, от «Дженерал моторе» до «Боинга»... Впрочем, черт побери, зачем далеко ходить, снимите с себя штаны и посмотрите на этикетку. Или вскройте свой телевизор. Или снимите штаны, вскрывая телевизор. Так что Китай наращивает свой экспорт, американские корпорации получают баснословные барыши, американская экономика процветает, ну а простые китайцы — что ж, им остается только ждать, когда из-за угла выскочат сотрудники органов государственной безопасности и схватят их, положив разом конец мучениям.

Если критерием вторжения в другую страну является «освобождение народа от диктаторского режима», нам нужно поторопиться и поскорее ввести обязательную воинскую повинность для всех мужчин и женщин старше восемнадцати лет, потому что — видит Бог! — работы предстоит много! Поскольку мы уже вторглись в Ирак для того, чтобы «освободить иракцев», можно будет продолжить и в других государствах, где мы в прошлом наломали дров. Ну а потом можно будет вернуться в Афганистан, затем отправиться в Бирму, Перу, Колумбию, Сьерра-Леоне, а закончить в стране, имеющей по крайней мере приятное название — Берег Слоновой Кости.

До начала войны в Ираке, когда общественность кормили бесконечной ложью, мысль об «освобождении иракского народа» всегда оставалась где-то на заднем плане. Она никогда не выходила на первое место в списке причин, оправдывавших наше вступление в войну. Почему? Несомненно, тем, кто решает, когда и где нам воевать, нет никакого дела до освобождения угнетенных народов от диктаторских режимов — ибо в противном случае мы бы воевали с половиной мира. Нет, эти люди рассуждают на тему «нашей безопасности» и, что для них гораздо важнее, «наших интересов». А нам прекрасно известно, что «наши интересы» никогда не сулили добра никому, кроме нас самих. Мы не делимся богатством — ни материальным, ни духовным; нас интересует лишь наше собственное благополучие. Это же очевидно, куда ни глянь: начиная от «права на работу» (то есть права на эксплуатацию дешевого труда) до нашей исторической любви к диктаторам и нежелания простить долг странам третьего мира. Освобождение — это, конечно, хорошо, но умирать ради этого не стоит. И уж тем более это не стоит ни цента наших денег! Дешевый газ, дешевая одежда, дешевые телевизоры? Да... это уже ближе!