Где кончается мир - [6]
Конечно, он не мог никому рассказать. Она приехала ненадолго. Её дом – на большой земле. К тому же она была старше него на добрых три года. Но когда дул ветер, от которого её одежда плотно прилипала к телу, Куилл не мог объяснить, что он чувствует – разве что это была вторая любимая фраза пастора: «грехи плоти».
Она приехала ненадолго. Её дом – на большой земле.
Вскоре после того, как команда птицеловов отправилась на Стак Воина, мистер Гилмор снова приплывёт с Гарриса с почтой и досками, разными орудиями, синим красителем, ламповым стеклом, бумагой, книгами и табаком. Когда он отчалит, то заберёт с собой пастора, преподобного Букана, чтобы тот отчитался о своей миссионерской работе. И Мурдину.
К тому времени, как команда птицеловов вернётся со Стака, Мурдины Галлоуэй уже не будет на Хирте. Куилл больше не увидит её. Почтовая лодка увезёт её назад на Гаррис. С Гарриса она отправится на большую землю, где за ней день ото дня будут наблюдать эти невообразимые деревья, о которых она рассказывала.
Однажды Куилл собрался с духом и попросил её описать ему дубовое дерево, и она сказала: «Я придумала что-то получше, Куилл. Я его выращу – только для тебя!» И острым камнем на клочке белого песка нарисовала ему большое-пребольшое дубовое дерево и добавила на ветки листья – отпечатки своих босых ног – и жёлуди-камешки. Он так долго удивлённо таращился на это дерево, не веря своим глазам, что опоздал домой к ужину.
Вернувшись туда на следующий день, Куилл был убеждён, что дерево по-прежнему будет на месте. Он сможет поставить свою собственную босую ногу на листья – отпечатки ног Мурдины. Но, конечно, море полностью стёрло его – так что он почти решил, будто просто вообразил это.
Когда он вернётся домой со Стака, через три недели, море уже унесёт и саму Мурдину. Будто он и её лишь вообразил.
Задержка
Через несколько дней после прибытия на Стак Воина птицеловы сменили жилище – перебрались из Нижней Хижины в Среднюю, на полпути к вершине. Удобств там было не больше, чем в Нижней, но оттуда они могли спускаться на верёвках и ловить птиц на скалах. Кроме того, когда море бушевало, туда долетало меньше брызг. Они выставили у входа котелок, чтобы набирать дождевую воду для питья: так было проще. Мешки разделили, чтобы спать на них и под ними.
Старшие мальчишки разобрали себе места для сна быстрее всех. Хоть один клочок каменистого пола не мягче другого, старшие знали, что ровная поверхность лучше наклонной, на которой постоянно кажется, что вот-вот скатишься. От выступа или ямки в полу наутро проснёшься с синяками. Сочащаяся по капле вода с потолка может за ночь вымочить мальчишку целиком. В глубине пещеры сквозняков, может, и поменьше, но скорее всего, там умерла и сгнила не одна птица и не одна мышь. Так что как только мужчины определились с выбором, мальчишки, которые уже бывали на Стаках, за несколько секунд расхватали места, оставляя младших ютиться где придётся. Дейви стоял у устья пещеры, терпеливо ожидая, что кто-нибудь скажет, где ему спать.
– Их на каменную стенку повесь – они как младенцы будут спать, малышня эта, – бросил Куилл Мурдо, но всё же ощутил укол вины, увидев неровные булыжники, на которых улёгся Дейви.
Ловцам, приплывшим на Стак дольше, чем на неделю, приходилось складывать у входа в пещеру валуны, чтобы укрыться от ветра. Но сейчас никто на это время тратить не собирался: погода была мягкая, а вид – слишком живописный, чтобы его заслонять. Отсюда им была бы видна Хирта, если бы Стак Ли её не заграждал.
В первое воскресенье в Средней Хижине Коул Кейн собрал всех на молитву и попросил прощения у Всевышнего за то, что они работают в священный день отдохновения. Куилл видел, что остальные мужчины недовольны этим его самоназначением на должность временного пастора. Юан, однако, всегда был рад возможности помолиться.
Юан: серьёзный и торжественный малыш Юан, у которого ещё не сломался голос и который утверждал, будто у каждого цвета есть вкус, а святые слова – волшебные. Кеннет говорил, что Юан хочет быть на хорошем счету у Кейна, вот и изображает из себя маленького святого. Но Юан хотел быть на хорошем счету лишь у ангелов, которые записывают твоё имя в золотую книгу, если ты достоин Рая.
Юан и Джон, Найлл и Дейви устроились у ног мистера Кейна, надеясь на историю из Библии или на то, что их молитвы будут услышаны, если они смогут провести воскресенье как положено. Но мальчишки постарше сидели в сторонке, не очень-то веря, что Коул Кейн владеет каким-то волшебством.
Если преподобный Букан, настоящий пастор кирка, был человеком прохладным, то Кейна можно было сравнить с ведром холодной воды. Он называл себя «правой рукой пастора», хотя на самом деле был всего лишь помощником, нанятым копать могилы, ухаживать за огородом при мансе, чинить крышу и прибирать в сарае, служившем кирком. Когда Владыка острова даровал «кирку» колокол с корабля, Коул Кейн взял на себя ещё и обязанности звонаря и звонил в колокол перед службами, созывая жителей на молитву. Он считал, это делало его важным «служителем кирка».
