Где кончается мир - [2]

Для Куиллиама, однако, Навес был не худшей частью пути. Хуже всего была высадка. Море в том месте вздымается и плещет на неровный и наклонный каменный выступ – причал. Лучше и не пытаться выбраться на берег, если только не дует северо-восточный ветер.

Дома старики говорили о Стаках так, будто это просто кладовые, доверху набитые птицей, которую Господь поместил туда специально, чтобы люди с Хирты ею кормились. Но неужто им не было страшно? В молодые годы? Когда они отправлялись на Воина ловить птиц? Неужто они никогда не боялись спрыгивать с лодки на утёс? Нос лодки поднимается и опускается так быстро, что скала так и мельтешит перед глазами, брызги летят прямо в лицо, ослепляя, а ещё можно случайно наступить на водоросли, скользкие как мыло – тогда не сможешь устоять и полетишь в воду, между лодкой и скалами. Хотя, может, Куилл, как Дейви, был просто трусишкой.

Мистер Дон, босиком, обвязав вокруг тела верёвку, чтобы его втащили обратно на борт, если упадёт, а вокруг запястья причальный канат, нетвёрдо балансировал на носу лодки, готовясь прыгать. Стак возвышался над ними, напоминая неприступную стену замка. И всё же Донал Дон шагнул на берег так, что казалось, будто это проще простого. Птицеловы в лодке выстроились в линию: сперва мистер Фаррисс и мистер Кейн, потом Мурдо, Куиллиам, Кеннет и далее по росту: Калум, Лаклан, Джон, Юан, Найлл и Дейви. Им нужно было не только выбраться на берег самим, но и забрать из лодки мешки, сети, мотки верёвки и фитиля, корзины, дубинки и потрёпанное седло…

В запястье Куилла вцепилась холодная ручонка.

– Вернись в очередь, – прошипел он, но Дейви не отпускал его и ничего не говорил, просто переводил взгляд с Куилла на утёс, с Куилла на вздымающиеся волны и тряс головой. Куилл выбросил недоеденного тупика за борт и обвязался верёвкой, а когда пришла его очередь, схватил паренька за руку – так крепко, что Дейви пискнул – и прыгнул на берег с ним вместе. Мгновение спустя причал омыла громадная сверкающая волна, но Куилл уже успел отскочить оттуда подальше.

– Видишь, как просто? …Только в следующий раз пошевеливай ногами! – крикнул он, а Дейви пополз по скале вверх – новые носки насквозь мокрые и шлёпают, как утиные лапы. Куилла их вид насмешил.

Оглянувшись на лодку, он увидел всё ещё ждущих своей очереди мальчишек – левые руки стиснуты до белизны и вцепляются в котомки, правые просто стиснуты, зубы сжаты, каждый надеется выбраться на берег, не уронив достоинства и не переломав костей. Может, все они отчасти были трусишками.

Куилла обогнул взобравшийся на берег Лаклан – ловкий, несмотря на полные руки мешков и обвязанную вокруг тела громоздкую верёвку. Он был весь потрёпанный, как линяющая овца, и в два раза радостнее, чем когда-либо бывал дома, на Хирте. Можно было подумать, что на Стаке ему нравится больше, чем в деревне. Почему это, подумал Куилл, если один неверный шаг – и это место тебя убьёт?

Однако едва только эта мысль пришла ему в голову, у него появилось внезапное суеверное ощущение, что не нужно думать о Стаке плохо. Стак не желал никому ничего дурного. Он же не живое существо – просто кусок камня в огромном холодном океане на краю мира.

Когда птицеловы добрались до Нижней Хижины, они встали, обсыхая на ветру, как бакланы, и стали наблюдать, как лодка уплывает прочь – домой. Калум помахал: лодкой правил его отец. Лаклан радостно взвизгнул. Дейви прикусил губу. Теперь им никак не вернуться, пока отец Калума не приплывёт забрать их.

– Скоро вернёмся, – сказал Куилл Дейви, вспоминая, как море впервые разлучило с матерью его самого.

Никто не хотел входить в пещеру первым. Кто знает, что мёртвого там может найтись или – того хуже – живого? Из-за близости к воде внутрь то и де-ло пробирались крабы и умирающие птицы. Название «Хижина» делало пещеру гостеприимнее, будто это была лачуга или домик, но на самом деле она представляла собой лишь тёмный промозглый разлом в гигантской каменной стене. Только двенадцать человек, гора птицеловных сетей, котелок, шесть длинных верёвок, старое седло, корзины для яиц, котомки да башмаки. Уютно. Через пару дней они поднимутся выше по Стаку, но пока что здесь можно свалить всё барахло и отправиться на Навес ловить бесчисленных олуш. Так какая разница, что в пещере сыро и воняет? Большую часть времени они всё равно будут проводить на воздухе, пожиная плоды богатого птичьего царства.

И каждый раз, когда паренёк отправлялся на Стаки, он возвращался домой чуть меньше мальчишкой и чуть больше мужчиной.

Если, конечно, вообще возвращался.

Король Олуша

– Кто хочет убить Короля? – спросил мистер Фаррисс.

Это ознаменовало начало их трудов. Никаких больше бытовых забот, уборки камешков, костей и водорослей с места их ночлега. Сегодня они птицеловы, а цель их – олуши.

– Кто хочет быть Королём?

Все мальчишки, кроме Дейви, подняли руки. Честь была огромна.

– Куиллиам, годы наверняка умудрили тебя, – сказал мистер Фаррисс.

Сердце Куилла раздулось в груди от радости… и тут же съёжилось обратно, когда Мурдо заметил:

– Я старше!

Мистер Фаррисс оглядел друзей. После того, как преподобный Букан устроил на Хирте библиотеку, Фаррисс был первым, кто ею воспользовался. Теперь он считался на острове почти что учителем и подкармливал крошками книжных знаний местных девчонок и мальчишек – когда они не были заняты вскапыванием наделов или лазанием по скалам. Вероятно, у него имелись любимчики, но даже если так, он никогда этого не показывал. До скрупулёзного справедливый человек.