Где дом твой, киллер? - [125]

Приехав в больницу, Генри нашел Лолу в приемном покое. Она уже успела поплакать, с высохшими глазами упавшим голосом сказала ему:

— Спасти Оксану вряд ли удастся. Врачи говорят, что за жизнь ее еще борются, но надежды почти нет: серьезно повреждена голова, затронут мозг. Она в реанимации, полностью подключена к системе жизнеобеспечения.

— А Лида?

— Лиду спасли, прооперировали Оксану. Лида сейчас в специализированном отделении, в специальном боксе — кувезе. Она родилась весом чуть больше двух килограмм. Врачи не наблюдают пока никаких серьезных проблем. Надеются отдать ее родственникам через неделю.

— Родственникам? Мне?

— Не знаю. Нужно срочно найти местного адвоката, чтобы решить вопросы об опеке. На крайний случай, если Оксану не спасут.

— Да, конечно. Меня пустят к Оксане?

— Нет, ничем мы ей сейчас не поможем. Если она придет в себя, меня сразу позовут. Лидочку я видела, через пластик. Она хорошенькая. Ты займись адвокатом, пожалуйста. А я сообщу Галине Петровне. Она не простит мне, если я не расскажу ей обо всем. И она обязательно нужна во время назначения опекунства.

— Да, какая от меня польза. Я свяжусь с адвокатом и выясню все об этих негодяях.

— Генри, этим ты никак не поможешь ни Оксане, ни Лидочке. Не нужно их искать. Наверное, это была случайность. Господь их покарает.

— Да, покарает, но я попытаюсь помочь ему. Так я это не оставлю.

13:00. В машине.

Генри отъехал от больницы, остановил машину, звонит по телефону.

— Джек?

— Да, это ты, Питер? Прорезался? Давно твой голос не слышал.

— Да, в отпуске был. Слушай, мне нужен ствол. Чистый или засветившийся в дрязгах между двумя бандами.

— Ни фига себе заявочка. Зачем засвеченный?

— Мое дело, нужно.

— Хорошо. Но я тебя соединю с шефом. Он приказал соединить, если прорежешься.

— Давай, жду.

Через несколько минут послышался начальственный голос:

— Да, Питер. Джек мне сказал о твоей просьбе. Это у тебя личное? Не советовал бы. Ты же знаешь, специалист не отвлекается на личное, это всегда опасно. На кого-то стрелку свернуть хочешь?

— Да, меня лично затронули. Убили мою женщину. Мне не нужно, чтобы потом меня включили в круг.

— Понятно, отвести в сторону. Поищем. Куда тебе его?

— Как в прошлый раз, в Брюгге.

— Ты что, зацепился там?

— Да, что-то в этом роде.

— Сделаем завтра.

— А сегодня нельзя?

— Что, у тебя так горит? Трудно. Если нужен хороший засвеченный, то лучше завтра, после обеда.

— Хорошо. Сегодня обойдусь.

— У меня к тебе другой разговор. Есть большой заказ — тебе двести. И столько же на зелененьких.

— Шеф, вы же знаете — я работаю только в одиночку. Помните Марсель?

— Это серьезное дело, одиночка не справится.

— Пока я не расчищу свое дело, не готов говорить о других вещах.

— Но это не к спеху. У заказчика желание есть, но денег пока нет. Поговорим через недельку — разберешься со своими делами?

— Надеюсь. И еще у меня просьба. Нет ли у вас здесь в Брюгге или рядом хорошего адвоката по вопросам опеки?

— Найдется, в Брюсселе. Но он очень дорогой.

— Это не важно, главное, чтобы дело знал.

— Это серьезный человек. Но зачем тебе? Кого опекать собрался?

— У меня дочь появилась, а мать убили. Нужно, чтобы опека попала ко мне или к ее сестре.

— Ясно. Боюсь, что ты совсем из обоймы выпадаешь.

— Возможно, шеф. Но я слишком долго уже в деле. Пора завязывать.

— Ладно, телефон пришлю. Пока.

Только закончился этот разговор, позвонил полицейский:

— У меня новости, господин Полонски. Оказывается, машина была сегодня утром угнана, и примерно полтора-два часа назад брошена в Остенде. Бросили ее в квартале от места, где была угнана. Так что по машине этих типов найти не удастся. Сожалею.

— Спасибо, господин инспектор. Но скажите, пожалуйста, на какой улице была угнана машина?

Инспектор подробно рассказал, где машина была угнана и где брошена. Осталось только поблагодарить его и распрощаться.

До Остенде — около двадцати пяти километров — Генри проскочил за двадцать минут. Еще пяток минут искал нужную улицу и квартал. Оставил машину и пошел в ближайший пивной бар.

Заказал пару бокалов пива, сыр с горчицей, орешки. Все как положено. Расположился рядом с пожилым мужчиной, перед которым стояли четыре бокала пива, два из которых были уже пусты. После недолгого молчания Генри заметил:

— Хорошо у вас в Остенде: пиво отличное, тишина, никаких хулиганов.

— Насчет пива — это да. Пиво у нас отменное. Я хожу в этот бар уже сорок лет, пиво хуже не стало. А тишина… тишина была, пока не понаехали эти негры, турки или как их там… мусульмане, в общем. Да еще и латиносы стали появляться. Тоже не сахар, к тому же католики.

— Не может быть! И латиносы? Это бразильцы, что ли?

— Нет, колумбийцы. Наркотики понавезли. Торгуют здесь кокаином. Куда полиция смотрит?

— Да, безобразие! Будь я гражданином Бельгии, голосовал бы за тех, кто хочет запретить здесь иммиграцию. Да и уже появившихся здесь нужно бы хорошо проверить.

— Да, у нас должна быть Европа для европейцев. Вы откуда будете?

— Из Гамбурга. У нас тоже эта проблема. Скоро порядочные протестанты станут меньшинством в своей стране. Наркотики, воровство, проституция, угоны машин.

— Да, у нас тут у одного почтенного гражданина сегодня угнали машину. И через полтора часа бросили ее почти разбитую. Наверняка негры или колумбийцы.