Где деревья достают до звезд - [81]
— Как мило! Но они не смогут остановиться в коттедже Кинни. Скорее всего, входные двери поломаны или сорваны, и потом, наверное, полиция их туда не пустит.
— Они будут жить в палатке где-нибудь неподалеку.
Наверное, у ручья, где Джо и Тэннер когда-то занимались любовью. Тэннер обожал это место.
— Вы уверены, что они смогут выделить время?
— Шутишь? Они уже закончили исследования и теперь будут тянуть до последнего, лишь бы не садиться за обработку результатов… Так что они в восторге, что смогут отложить написание диссертации по уважительной причине.
— Ну, если так, я рада помочь.
— Кстати, Карли знает твои укромные местечки — она сама работала в этой местности раньше.
— Они могут снять с деревьев отметки, которые я повесила у гнезд, если не хотят с ними возиться. У меня на картах ясно отмечено их расположение.
— Конечно, — сказал Шо, — мы сделаем копии…
В дверь постучали.
— Войдите! — сказала Джо.
В палате появился Гейб.
— О, простите! — Увидев Шо, Гейб попятился к двери. — Я не знал, что у тебя гости. Загляну попозже.
— Нет, Гейб, не уходи! Это мой научный руководитель, профессор Шо Дэниелс. Шо, а это Гэбриел Нэш.
Шо прямо-таки слетел со стула и принялся энергично трясти руку Гейба:
— Я так рад с вами познакомиться! Спасибо, что помогаете Джо. Вы спасли ей жизнь, как настоящий герой! Это прекрасно! И защитили маленькую девочку от пуль!
Гейб не стал возражать, но лицо у него побледнело, а в глазах появилось мучительное выражение. Джо исподтишка наблюдала за Шо — заметил ли тот сходство между Гейбом и Джорджем Кинни? Но никакой явной реакции она не увидела.
— Где ты так долго пропадал? — спросила Джо. — И где Табби?
Гейб неловко глянул на Шо:
— Табби… Она вроде бы пошла в сувенирный магазин.
— Что? Я же просила ее никогда не покупать мне идиотских дорогущих игрушек!
Шо театрально вздохнул и вытер со лба воображаемый пот:
— Хорошо, что я не купил тебе серебряный воздушный шар с надписью: «Выздоравливай скорее!»
— Ой! Я забыла добавить: кроме воздушных шаров.
— Вот черт! — Шо нагнулся и легонько обнял Джо: — Ладно, мне пора. Еще надо заехать к Кинни, забрать твои драгоценные данные.
— Я сунул журналы в ящик стола, чтобы они не валялись на виду, — предупредил Гейб. — Полицейские разрешили мне спрятать компьютер и бинокль в нижнем ящике, он запирается на ключ. Ключ я положил в коробочку со скрепками в верхнем ящике стола.
— А мне нравится этот парень, — подмигнул Шо своей аспирантке. — Он в душе настоящий ученый, правильно расставляет приоритеты.
— От меня заразился, — улыбнулась Джо.
— Я надеюсь, мы еще увидимся, — сказал Шо, обращаясь к Гейбу и снова сжимая его руку. — Давайте как-нибудь выпьем пивка, идет? Я угощаю.
— С удовольствием. — Гейб выглядел совершенно спокойным, хотя говорил с незнакомым человеком. Общение с Табби произвело явный терапевтический эффект.
— Какой славный у тебя руководитель, — заметил Гейб, когда Шо вышел из палаты.
— Да, замечательный. Именно из-за него я и осталась на этом факультете. Мне очень приятно с ним работать. — Она протянула к Гейбу руки: — Ну, обними же меня! И поцелуй!
— Я понял! Ты любишь меня только чисто выбритым. Я снова стал неотразимым?
— Точно!
Гейб перегнулся через ее ногу за поцелуем и добавил:
— Я рад, что ты уже можешь вставать.
— Я тоже. А где Табби? И почему ты так замялся, когда сказал, что она в магазине?
— Все замечаешь, да? Прямо как Урса. От таких ничего не скроешь. Мне никогда не выстоять против вас обеих.
— Ты что, собираешься с нами бороться?
— Ну не знаю, я ведь раньше не пробовал, — улыбнулся Гейб и сел в кресло. — Так вот, насчет Табби…
— Мне уже страшно.
— И правильно.
— Почему? Что она на этот раз задумала?
— Мне показалось, она частенько так делает.
— Как именно?
— Ну, во-первых, она стащила в нашей гостинице форму горничной…
— Что?!
— Она говорит, что нужно все обставить соответствующим образом — официально.
— Что обставить? Я сейчас убью тебя!
Гейб усмехнулся:
— Короче, она купит Урсе подарок в магазине, а потом притворится, что ей поручено доставить его. Она хочет прорваться к нашей инопланетянке.
— Так Урса же в реанимации. Там двери всегда заперты.
— Я пытался ее остановить, — пожал плечами Гейб.
— Если уж Табби взбредет в голову идея, ее никто не остановит. Представляешь, она как-то тайком притащила мне в палату барашка.
— Подожди, что ты сказала? Живого барашка?
— Да, только маленького. Новорожденного ягненка. Она специализируется на крупных животных. Ну и вот, один ягненок из ее подопечных потерял мать, и Табби помогала кормить его из бутылочки. Она знает, как я люблю животных, особенно детенышей, так что погрузила ягненка в машину вместе с бутылочками и привезла в Чикаго, а потом тайком пронесла ко мне в палату. Это было через два дня после операции… Представляешь? Табби вынимает из сумки барашка, кладет мне на постель и вручает бутылочку со словами: «Ну и кому нужны сиськи? Можно кормить детей и без них!»
Гейб сморгнул слезу.
— Да, я тоже плакала как ребенок. Табби сначала подумала, что я рыдаю от горя. Но мне было так приятно! Ее безумства всегда нацелены на то, чтобы помочь людям.
— Вчера вечером Табби заставила меня пойти с ней, — признался Гейб. — Она сказала, что хочет исследовать местность, и в результате мы оказались…
Потребительство — враг духовности. Желание человека жить лучше — естественно и нормально. Но во всём нужно знать меру. В потребительстве она отсутствует. В неестественном раздувании чувства потребительства отсутствует духовная основа. Человек утрачивает возможность стать целостной личностью, которая гармонично удовлетворяет свои физиологические, эмоциональные, интеллектуальные и духовные потребности. Целостный человек заботится не только об удовлетворении своих физиологических потребностей и о том, как «круто» и «престижно», он выглядит в глазах окружающих, но и не забывает о душе и разуме, их потребностях и нуждах.
Это конечно же, не книга, и написано все было в результате сильнейшей депрессии, из которой я не мог выйти, и ничего не помогало — даже алкоголь, с помощью которого родственники и друзья старались вернуть меня, просто не брал, потому что буквально через пару часов он выветривался и становилось еще более тяжко и было состояние небытия, простого наблюдения за протекающими без моего присутствия, событиями. Это не роман, и не повесть, а непонятное мне самому нечто, чем я хотел бы запечатлеть ЕЕ, потому что, городские памятники со временем превращаются просто в ориентиры для назначающих встречи, а те, что на кладбище — в иллюзии присутствия наших потерь, хотя их давно уже там нет. А так, раздав это нечто ЕЕ друзьям и близким, будет шанс, что, когда-то порывшись в поисках нужной им литературы, они неожиданно увидят эти записи и помянут ЕЕ добрым словом….
Последняя книга из трех под общим названием «Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период)». Произведения, составляющие сборник, были написаны и напечатаны в сам- и тамиздате еще до перестройки, упреждая поток разоблачительной публицистики конца 1980-х. Их герои воспринимают проблемы бытия не сквозь призму идеологических предписаний, а в достоверности личного эмоционального опыта. Автор концепции издания — Б. И. Иванов.
На жаркой пыльной площади деревушки в Апулии есть два памятника: один – в честь погибших в Первой мировой войне и другой – в честь погибших во Второй мировой. На первом сплошь фамилия Пальмизано, а на втором – сплошь фамилия Конвертини. 44 человека из двух семей, и все мертвы… В деревушке, затерянной меж оливковых рощ и виноградников Южной Италии, родились мальчик и девочка. Только-только закончилась Первая мировая. Отцы детей погибли. Но в семье Витантонио погиб не только его отец, погибли все мужчины. И родившийся мальчик – последний в роду.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Войцех Кучок — польский писатель, сценарист, кинокритик, самый молодой лауреат главной польской литературной премии «Ника» (2004). За пронзительную откровенность, эмоциональность и чувственность произведения писателя нередко сравнивают с книгами его соотечественника, знаменитого Януша Вишневского. Герои последнего романа Кучока — доктор, писатель, актриса — поначалу живут словно во сне, живут и не живут, приучая себя обходиться без радости, без любви. Но для каждого из них настает момент пробуждения, момент долгожданного освобождения всех чувств, желаний и творческих сил — именно на этом этапе судьбы героев неожиданно пересекаются.
Впервые на русском — знаменитый бестселлер британской журналистки Марселлы Бернстайн, легший в основу выпущенного в 2003 году фильма, в котором снимались Жерар Депардье и Кармен Маура (любимая актриса Педро Альмодовара).У монахини ордена иезуитов сестры Гидеон (в миру — Сара) вдруг возникают симптомы неведомой болезни. Разобраться в причинах этого поручено священнику Майклу Фальконе, и он выясняет, что в прошлом молодой женщины скрыта кошмарная тайна, связанная с ее сестрой-близнецом Кейт, отбывающей пожизненное заключение в одиночной камере.
Что делать, если жизнь пошла наперекосяк? Тридцатипятилетняя Нина Попкинс в отчаянии: ее приемная мать умерла, а муж ушел к другой. Однако позитивная по природе Нина не настроена страдать всю жизнь. Она решает, что для счастья ей необходимо обрести новую любовь и найти своих биологических родителей. Но жизнь продолжает строить Нине козни, и поездка в приют, куда ее отдали в раннем детстве, запускает целую череду неординарных событий, заставляющих Нину и смеяться, и плакать… Увлекательная, искренняя, грустная и забавная история, в которой чувствуется глубокое понимание женских судеб и сердец.
Виртуозно упаковыванная в сотню страниц лиричная семейная сага, блестяще экранизированная. Герои классика современной американской литературы всегда ищут справедливости в непоправимо изменившемся мире и с трудом выдерживают напор страстей, которым все возрасты покорны.