Где будет труп - [101]

— А люди, которые живут в тех коттеджах?

— Эти? — Инспектор фыркнул. — Можешь не сомневаться, они-то точно ничего не видели, они враз ослепли, раз уж тут замешан старый Поллок — а ведь мы считаем, что он замешан. Конечно, при условии, что там было во что мешаться. Но все же, юноша, раз так хочется, иди и попытай счастья еще раз, и если тебе удастся что-то из них вытянуть, я сниму шляпу. Старый Поллок обозлился, и ни он, ни этот его зять, Билли Моггеридж, не станут ничего рассказывать полиции. Но ты все-таки туда прогуляйся. Ты холост, собой недурен, кому и разговорить женский пол, как не тебе?

Ормонд, покраснев, отбыл в направлении коттеджей, где, к большому облегчению, обнаружил, что мужской пол отсутствует, а женский занят стиркой. Сперва его приняли не слишком сердечно, но когда он скинул форменный китель, помог молодой миссис Поллок с гладильным катком, а миссис Моггеридж принес два ведра воды из колодца, атмосфера слегка потеплела. Наконец он смог задать свои вопросы.

Но ответы его разочаровали. Женщины весьма правдоподобно объяснили, почему в четверг, 18 июня, не видали никакой лошади или всадника. В двенадцать часов все, как обычно, обедали, а после обеда нужно было закончить глажку. И у миссис Поллок, и у миссис Моггеридж стирки невпроворот, мистер Ормонд сам видит. Тут ведь живут и дед Поллок, и бабка Поллок, и Джем, который аж трясется над своими рубашками да воротничками, и младшой, Артур, и Полли, Рози, и Билли Моггеридж, и Сюзи, и Фанни, и маленький Дэвид, и малыш, и еще Чарли, ребенок Дженни Моггеридж, — она его в подоле принесла, миссис Моггеридж за ним смотрит, ведь Дженни-то в услужении. Всех обстирай, часто до субботы со стиркой не управишься, и неудивительно, столько всего: мужские фуфайки, чулки, то одно, то другое, а за каждой каплей воды изволь сходить. В тот день никто из дома и не выходил, разве что на задний двор, до трех часов уж точно, а в три Сюзи пошла в сад перед домом чистить картошку на ужин. Тогда-то она и увидела джентльмена в шортах и с рюкзаком. Он поднялся по дорожке с берега, но это не тот, кем интересуется мистер Ормонд, потому что он пришел потом еще раз, вместе с леди, и сказал, что нашли труп.

Мистер Ормонд тем не менее с удовольствием послушал про этого джентльмена. На нем были роговые очки, а поднялся он где-то между половиной четвертого и четырьмя и сразу ушел по дороге в сторону Лесстон-Хоу. Это конечно же был Перкинс, и беглые подсчеты показали, что означенное время, в общем, согласуется с историей самого Перкинса и с рассказом Гарриет. Гарриет встретила его в полумиле оттуда в четыре часа. Но это ничего не доказывало: критический отрезок времени между половиной второго и тремя часами по-прежнему оставался в тумане.

Озадаченный и недовольный, Ормонд потащился обратно в Дарли, заметив по пути, что с дороги пляжа почти не видно. Дорога подходила близко к краю утесов только в одном месте — возле Утюга, примерно на милю в обе стороны от него. Но и здесь между дорогой и обрывом оставалось широкое поле, и утесы загораживали песчаный пляж. Тот, кто среди бела дня доскакал бы до Утюга и совершил там убийство, не так уж и рисковал бы, как можно подумать, и неудивительно, что никто из шедших по дороге путников не видел на пляже гнедой кобылы. Но была ли она там? Вбитое в скалу кольцо намекало, что была, а подкова это доказывала. Кольцо особенно беспокоило констебля Ормонда, ведь если к нему не привязывали лошадь, то зачем его туда вбили? Но по последней теории Уимзи лошадь должны были отпустить и отослать назад, не доезжая до Утюга.

И убийце пришлось бы целиком положиться на удачу. Как он мог знать, что скотина побежит обратно, а не будет слоняться там же, привлекая внимание? На самом деле, после того как ее гнали четыре с половиной мили бешеным галопом, она, скорее всего, предпочла бы отдохнуть. А если забыть про кольцо — может, кобылу привязали где-то еще, чтобы забрать ее позже? Однако против этого имелись веские свидетельства. На берегу не было ни столба, ни волнореза, чтобы привязать лошадь, а если убийца привел ее под утесы, то обязательно оставил бы две цепочки следов: конских в одну сторону и собственных — в обратную. Но он мог решить, что это не так уж важно, лишь бы подальше от Утюга. Возможно, стоит вернуться и исследовать берег с этой точки зрения.

Ормонд так и сделал — проехал по дороге до самого Утюга, осторожно спустился в том же месте, где поднялась Гарриет, и стал пробираться вдоль подножия утесов в сторону Дарли. Спустя полчаса он нашел то, что искал. Это была впадина в скале, где когда-то произошел обвал. Между валунов торчал большой деревянный кол — без сомнения, остаток ограды, построенной для того, чтобы люди и животные не подходили к опасному месту. Если тут была гнедая кобыла, ее отлично можно было привязать к столбу, причем благодаря нависшей скале и груде упавших камней ее никто бы не увидел ни с моря, ни сверху, от дороги.

Это было приятное открытие, но оно стало бы еще приятнее, сумей Ормонд отыскать хоть какое-то доказательство того, что все на самом деле так и произошло. Песок был такой рыхлый и сухой, что выше линии прилива нечего было и надеяться найти четкие следы. На деревянном столбе тоже не обнаружилось никаких признаков использования его в качестве коновязи, хотя Ормонд тщательно изучил его с лупой. Клочок пеньки или пара конских волос обрадовали бы сейчас Ормонда больше, чем денежная купюра, а кучка навоза ценилась бы на вес рубинов. Но ни одно из этих простых, непритязательных зрелищ не порадовало пытливый глаз. Только кусок древесины и впадина в скале — больше ничего.