Газета Завтра 995 (52 2012) - [14]

Функционирование старого производства поддерживали те, кого сегодня мы называем "специалистами", то есть люди с пятью годами подготовки. Значит, сегодня нам нужны люди с не меньшей подготовкой плюс еще люди с более высокой подготовкой — то есть, условно, скажем, магистры. При чем же здесь бакалавры, то есть люди с заведомо более низкой подготовкой (обучаемые на год меньше, чем специалисты)?

Конечно, можно сказать: дело не в том, сколько лет люди учатся, а как учатся и чему — вот в этом и состоит суть реформы. Но, во-первых, в описании реформы реально ничего не сказано о том, что она предлагает в плане технологии обучения, и ничем не доказано, что предлагаемый вариант лучше того, что было раньше. А, во-вторых, даже если допустить, что всё именно так: зачем тогда вообще к этой реформе оказывается пристёгнута тема "бакалавров" и "магистров"? 

Кстати, с одной стороны, ведь их подготовка предполагалась и законодательством 90-х гг. — тогда было три варианта обучения: четырехлетнее — бакалавра, пятилетнее — специалиста, шестилетнее — магистра. На практике же оказалось, что спросом пользуется именно квалификация "специалист" — и бакалаврам приходилось вновь возвращаться в ВУЗ и доучиваться на них еще год.

Поскольку работодатель, сталкиваясь с бакалавром-претендентом на вакансию, недоуменно округлял глаза: "Ты, парень, кто? Ты мне умных слов не говори, то есть ты — тот, кто учился не пять лет, а четыре? То есть, ты то ли пэтэушник, то ли специалист с неоконченным высшим? Тогда иди и доучивайся, потом придешь". Хотя, кстати, официально считалось что "бакалавр" — как раз специалист с высшим образованием. Нет, не то чтобы специалист, но "с высшим". То есть "неспециалист с высшим образованием".

Это, кстати, очень точное определение "неспециалист с высшим образованием". Поскольку предполагается, что этот … "бакалавр" ни на чем не специализируется, а получает как бы общую подготовку по избранному им направлению.

Но и на "магистра" тоже особо не было охотников учиться. Потому что, если быть кем-то больше, чем "обычным" специалистом с пятью годами обучения, — человек шел в аспирантуру и защищал кандидатскую диссертацию. А если не шел — значит, ему хватало и диплома "специалиста".

Кстати, в нормативных и законодательных документах в качестве главного требования к "магистру" записано, что он должен быть готов к… поступлению в аспирантуру. То есть, он после шести годов обучения получал подготовку для того, чтобы быть готовым сделать то, что мог сделать и "простой специалист".

Бакалавры и магистры просто по жизни получались никому не нужными — а потому именно законы спроса определили желание абитуриентов учиться на "специалистов". А теперь решено то, что пользовалось спросом, — отменить, а то, что спросом не пользовалось, — сделать нормой жизни. Для такого решения нужны, конечно, очень мудрые сотрудники Минобрнауки.

Причём, единственный хоть сколько-нибудь внятно озвученный довод, для чего это нужно, заключается в том, что этого "требует Болонский процесс".

Но этот — давно ставший в профессиональной среде предметом насмешек, как "Болванский", — процесс требует того, что ни стране, ни ее производству, ни системе образования не нужно и вредно. Так, может быть, не нужен и вреден сам этот процесс? В ответ слышится: "Ну нет, мы же его подписали…" Да, подписали, не подумали. Погнались за модой. Кстати, уже во многих странах, подписавших нелепые "болонские соглашения", растет недовольство ими. Так, может быть, подумать получше — и выйти? Или, как в вопросе с ВТО, — твердо сказать, что вступать будем на тех условиях, которые нас устраивают. Например, двухзвенная система подготовки и безграмотная погоня за внедрением тестов вместо квалифицированного приема экзаменов — в соглашении остаемся, но на эту систему не перейдем. Будете упорствовать — совсем выйдем.

Тут "болонский лоббист" начинает впадать в ступор и твердить о том, что "Болонский процесс" — он же "Болонский процесс", и как же без него? 

На деле всё сводится к тому, что "Болонские соглашения" — это соглашения, с одной стороны, по взаимопризнанию дипломов о высшем образовании подписавшими соглашение странами, а, с другой и для обеспечения этого, — по унификации системы образования в этих странах.

И тут возникает уже целая серия вопросов. Начнем с самых простых. 

Допустим, для взаимопризнания дипломов нужна унификация — то есть создание во всех странах, подписавших соглашение, единой системы образования. Тогда почему именно мы должны переделывать свою систему по их образцам (кстати, они тоже различны)? Если унифицируем — ну пусть они принимают нашу систему. То есть не удивительно, что европейские страны не хотят отказываться от своих систем — удивительно, что мы соглашаемся отказаться от своей. 

Почему заведомо принимается, что уступать должны мы? Следовательно — что у нас хуже? Кто это доказал? Все специалисты, которые не ангажированы настолько, чтобы по любому поводу ругать все отечественное, — знают: наша образовательная система не хуже. Это как минимум. А во многих сферах лучше, иногда — намного. Обратное обычно утверждают шарлатаны от образования, не знакомые с ним, но делающие карьеру на позиционировании себя в качестве "передовых реформаторов".