Газета Завтра 972 (26 2012) - [23]

         Когда идут на смерть — поют,

         А перед этим можно плакать.

         Ведь самый страшный час в бою -

         Час ожидания атаки...

         А после — вам сказать о том? — 

         Глушили водку ледяную

         И выковыривал ножом

         Из под ногтей я кровь чужую. 

А Светлов в стихотворении "Итальянец" и в поэме "Лиза Чайкина"? Или не прав был Пастернак в стихотворении "Смерть сапёра", как и в других стихах о войне?

        Жить и сгорать у всех в обычае.

        Но жизнь тогда лишь обессмертишь,

        Когда ей к свету и величию

        Своею жертвой путь прочертишь.

Или он же в стихах о Ленинграде?

         Как он велик! Какой бессмертный жребий!

         Как входит в цепь легенд его звено! 

         Всё, что возможно на земле и в небе

         Им вынесено и совершено.

А Василий Гроссман в романе "Народ бессмертен"? Или притворялась Ольга Берггольц в стихах, написанных в блокадном Ленинграде:

        Мы предощущали полыханье

        Этого трагического дня.

        Он пришёл. Вот жизнь моя, дыханье.

        Родина! Возьми их у меня...

Или она выдумала это?

        Сто двадцать пять блокадных грамм

        С огнём и кровью пополам.

Или лгала Алигер в поэме "Зоя", Бек в "Волоколамском шоссе", Муса Джалиль в "Маобитской тетради", Ванда Василевская в "Радуге" и в "Непокорённых"? Да не лицемерил ли Антокольский в поэме "Сын", лауреат Турков?

       Прощай...Поезда не приходят оттуда.

       Прощай...Самолёты туда не летают.

       Прощай... Никакого не сбудется чуда,

       А сны только снятся нам, снятся и тают.

       Мне снится, что ты ещё малый ребенок,

       Смеешься и топчешь ногами босыми

       Ту землю, где столько лежит погребенных...

       На этом кончается повесть о сыне.

Турков может сказать: позвольте, у меня же речь идёт о том, что сочинили после войны, а тут — почти всё, что было написано во время войны. 

 Хорошо. Вот Павел Шубин:

       Выпьем за тех, кто командовал ротами,

       Кто умирал на снегу,

       Кто в Ленинград пробирался болотами,

       Горло ломая врагу. 

Где тут фальшивое слово — не умирали? не пробирались? не ломали горло врагу? А "Повесть о настоящем человеке" Полевого? А "Сын полка" Катаева? А "Ночь полководца" Берёзко? Может, угодничал Исаковский в стихотворении "Русской женщине":

       Да разве об этом расскажешь...

       В какие ты годы жила! 

       Какая безмерная тяжесть

       На женские плечи легла!...

       В то утро простился с тобою

       Твой муж, или брат, или сын,

       И ты со своею судьбою 

       Осталась один на один...

       Ты шла, затаив своё горе,  

       Суровым путём трудовым.

       Весь фронт, что от моря до моря,

       Кормила ты хлебом своим...

А "Горячий снег" и "Батальоны просят огня" Бондарева? А "Пядь земли" Бакланова? А "Убиты под Москвой" и "Это мы, Господи!" Константина Воробьёва? А "Иван" Богомолова? А "Брестская крепость" Смирнова?       

 Или лгали Калатозов в фильме "Летят журавли", Чухрай — в "Балладе о солдате"? Озеров — в "Освобождении"? Или художники Корин и Пластов, Дейнека и Кривоногов?..

С Победой, вас, Даниил Гранин! С Победой тебя, Андрей Турков! Может, кто-то из вас хотя бы разъяснит заместителю начальника Генштаба генералу Макарову, плохо соображающему, что День Победы — это праздник не только фронтовиков, как тот заявляет, а всего народа.

Рекомендуем к прочтению:

"Нет - регрессу!"

Пригретая змея

Сломанные судьбы

Захват услуг

Диктатура ТНК

Реклама

Комментарии

jasha56 , time datetime="2012-06-27 09:52:50.905928" 27.06.2012 09:52 time

"Зинка"

1.

Мы легли у разбитой ели

Ждем, когда же начнет светлеть.

Под шинелью вдвоем теплее

На продрогшей, гнилой земле.

Знаешь, Юлька, я - против грусти,

Но сегодня она не в счет.

Дома, в яблочном захолустье,

Мама, мамка моя живет.

У тебя есть друзья, любимый,

У меня - лишь она одна.

Пахнет в хате квашней и дымом,

За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик

Беспокойную дочку ждет...

Знаешь, Юлька, я - против грусти,

Но сегодня она не в счет.

Отогрелись мы еле-еле.

Вдруг приказ: "Выступать вперед!"

Снова рядом, в сырой шинели

Светлокосый солдат идет.

2.

С каждым днем становилось горше.

Шли без митингов и знамен.

В окруженье попал под Оршей

Наш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку.

Мы пробились по черной ржи,

По воронкам и буеракам

Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.-

Мы хотели со славой жить.

...Почему же в бинтах кровавых

Светлокосый солдат лежит?

Ее тело своей шинелью

Укрывала я, зубы сжав...

Белорусские ветры пели

О рязанских глухих садах.

3.

- Знаешь, Зинка, я против грусти,

Но сегодня она не в счет.

Где-то, в яблочном захолустье,

Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый,

У нее ты была одна.

Пахнет в хате квашней и дымом,

За порогом стоит весна.

И старушка в цветастом платье

У иконы свечу зажгла.

...Я не знаю, как написать ей,

Чтоб тебя она не ждала?!

Друнина Юлия

Чтобы иметь возможность оставлять комментарии, вам нужно войти в свою учетную запись (на сайте существует возможность зайти под учетной записи Twitter, Facebook и Живого Журнала) или зарегистрировать её , если у вас таковой еще нет.