Газета Завтра 966 (21 2012) - [25]

Сами же российские предприниматели в условиях искусственно созданного (в том числе и выводом средств из страны) "денежного голода" вынуждены кредитоваться не в России, а за её пределами (если, конечно, могут это сделать): это существенно дешевле и спокойней. И величина их общей внешней задолженности — с учётом, разумеется, банковского мультипликатора — вполне сопоставима с величиной их налоговых платежей, выведенных российскими либеральными реформаторами из России в финансовые системы Запада.

Таким образом, крупный российский бизнес посажен на "кредитную иглу" западных банков — и потому в принципе не имеет возможности вызывать неудовольствие глобального и крупного национального бизнеса развитых стран, в том числе и противодействием запихиванию России в ВТО.

Разумеется, примеров прямых репрессий вроде бы не было (долго противостоявший присоединению к ВТО Дерипаска, насколько можно понять, сталкивается с проблемами по иным причинам), однако угроза признания того или иного бизнесмена "социально безответственным" или "связанным с коррупцией" является серьёзной потенциальной угрозой, висящей над головами даже олигархата, подобно дамоклову мечу. Игнорировать это невозможно: "кто девушку ужинает, тот её и танцует".

В первую очередь эта зависимость касается российского финансового капитала. Страховой бизнес сильнейшим образом зависит от западных перестраховочных компаний, у которых он страхует свои собственные риски, а основная часть финансового бизнеса России — банки — получают критически значимую часть своих средств, в конечном счете, с Запада. Соответственно, противоречить интересам глобального бизнеса они не могут, даже если бы захотели, — но слабость российского бизнеса, ориентированного на внутренний спрос, проявляется и в его относительно небольшом значении для банковской системы.

Помимо западных кредиторов, импортёры и экспортёры сырья генерируют значительно большие и более концентрированные финансовые потоки, чем остальные клиенты банков, — а потому они являются наиболее значимыми для них.

Крупный же экспортно-сырьевой капитал, знакомясь с материалами ВТО достаточно поверхностно, полагает, что его это непосредственно не касается, а кредиты с Запада и его общая доброжела- тельность категорически необходимы (в том числе и для защиты от административного произвола).

Иллюзии, согласно которым изменение стоимости энергии, правил ведения торговых споров и в целом правил ведения бизнеса после присоединения к ВТО не будут влиять на крупных экспортеров сырья, пока еще не развеяны. Единственный "тревожный звоночек" — сообщение АвтоВАЗа о переходе на импорт автолиста. Но в громоздких штаб-квартирах олигархических корпораций, где все решения часто, как и в стране, замыкаются на одного-единственного человека, этот звоночек могли и не расслышать. А если б и расслышали — возможностей вызывать неудовольствие развитых стран у российского бизнеса по названным выше причинам всё равно нет: никуда не денешься.

В аналогичной ситуации находятся представители целых отраслей бизнеса, обслуживающих крупные компании и потому жестко зависящие от них. Это, например, консалтинговый, аудиторский, юридический бизнес: раздражать своих ключевых клиентов недопустимо, а потому представители соответствующих компаний, если и имеют сомнения по поводу ВТО, то, как разумные люди, вынуждены держать их при себе.

Правители России и их обслуга

Практически в этом же положении находится и вся правящая тусовка (по гениальному самоназванию — "оффшорная аристократия") со своей псевдоинтеллектуальной обслугой. Критически значимая часть её активов: от денег до семей — давным-давно выведена в "фешенебельные" страны. Представители силового и либерального кланов могут ненавидеть друг друга и даже насмерть бороться между собой — но они бессильны освободиться от своей классовой общности. Что бы ни происходило здесь, в России, их деньги лежат на счетах в одних и тех же западных банках, их жены и любовницы живут в одних и тех же престижных на Западе районах, их дети учатся в одних и тех же западных университетах.

Образ действия: грабеж советского наследства и легализация награбленного на Западе, — объединяет их сильнее политических убеждений, партийных билетов и т.д.

Учитывая даже не зыбкость механизмов подобной легализации, а полную зацикленность всего этого образа деятельности на Запад, серьёзный конфликт с ним — в том числе и по поводу присоединения к ВТО — для представителей "оффшорной аристократии" невозможен в принципе.

Соответственно, невозможен он и для обширной и разнообразной обслуги этой "оффшорной аристократии", кормящейся крошками с её стола.

Прежде всего это, разумеется, разного рода общественные организации и СМИ, хотя значительная часть последних поддерживает ВТО, не вдаваясь в детали, — из общелиберальных убеждений, что "у нас всё должно быть, как на Западе", а "отказ от любых международных стандартов облегчает падение в варварство и усугубление зверств силовиков и бандитов".

Общественные организации бизнеса, представляющие предпринимательские интересы перед различными государственными органами, не могут ни противоречить интересам наиболее влиятельных групп предпринимателей (позиция которых по ВТО описана выше), ни раздражать государство "по мелочам" (то есть, по большинству вопросов, не грозящих подведомственному им бизнесу немедленным уничтожением). Более того: поддерживая ВТО, они надеются "набрать очки" в глазах чиновников и льстят себя надеждой, что их лояльность будет вознаграждена.