Газета Завтра 956 (10 2012) - [35]

Так вот, у вас же тут полный набор антисоветчины и сталинофобии, начиная с осуждения в общем виде «сталинской клики» и, в частности, «развязанной ею» Финской войны, и кончая заявлением о «военной некомпетентности», о «непонимании Сталиным элементарных основ военного управления, его коварстве и непорядочности по отношению к войскам», о том, что он «жестоко подавлял всякую самостоятельность мышления и действий» (с. 280, 40, 59, 138, 152).

Отсюда пламенный призыв: «Надо прежде всего до конца развенчать сталинизм в военно-исторической науке! » (с. 306). И как он развенчивает? А вот, говорит, «после войны Сталиным и его апологетами была придумана версия о заранее задуманном планомерном отступлении с переходом в победоносное контрнаступление» (с. 142, 276). И это повторяется в книге дважды. Что, хотели уверить, будто до Москвы отступали по плану? По замыслу, дескать, пятились потом до Волги? Когда такую чушь говорил Сталин? Какие «апологеты», где вещали этот вздор? Кто печатал сей полоумный бред? Это, пожалуй, могли бы измыслить Сванидзе и Млечин, чтобы потом высмеять, но даже они не решились.

А тут и почтительные ссылки на известных антисоветчиков и клеветников: «как заметил Д.А. Волкогонов… » (с. 78)… «как отметил А.Н. Яковлев… » (с. 63)… «…Как приметил Кокошин, занимавший тогда важный пост в Министерстве обороны. Тут и осуждение »коммунистического режима«, и заявление »об ущербности советского тоталитарного режима«, который был, однако, несколько лучше, чем »ещё более тоталитарный режим фашистской Германии« (с. 255).

Тут и похвала нынешним временам, которые совсем не то, что было прежде: »В предвоенные годы в международных делах господствовали совсем другие нравы и обычаи, (чем при Рейгане, Бушах и Клинтоне. — В. Б.). Коварство, беспринципность, изощренная хитрость, стремление обмануть и любой ценой добиться выгод за счет других стран, готовность перечеркнуть заключенные соглашения при более выгодной ситуации — все это было обычным делом в отношениях между буржуазными государствами. В области внешней политики главным аргументом была сила« (с. 67). Во-первых, да, между буржуазными государствами это было так, но по отношению их к нашей социалистической родине все это было неизмеримо более коварно, беспринципно и лживо. Во-вторых, все так и ныне, а сила осталась главным аргументом. Нужны доказательства? В-третьих, политика руководителей России стала лакейской по отношению к главным буржуазным государствам, и коварной, беспринципной, изощренно хитрой по отношению к своему народу. Не замечали, генерал? Он об этом — ни слова

Он предпочитает на обложках своих книг печатать клятвенные афоризмы президента, прекрасно зная, что за ними ничего не стоит: »Мы будем защищать правду об этой (!) войне и бороться с любыми попытками исказить эту (!) правду, унизить и оскорбить память тех, кто пал«. Кого он защитил? Где он боролся? Когда хоть раз дал отпор клеветникам? Нечего ответить генералу-угоднику.

На следующий год выходит его новая книга, и среди похвал Жукову новые порции вранья и о Сталине, и о Жукове, и о Советской власти. Пишет, например: »21 октября 1941 года по указанию Сталина в газетах было опубликовано постановление ГКО о назначении Жукова ответственным за оборону Москвы«. На самом деле 10 октября Жуков был назначен командующим Западным фронтом, с которым объединили Резервный и, естественно, на него, как на руководителя самого крупного из фронтов Московской битвы, выпала первостепенная роль в обороне столицы, но никаким »ответственным« за всё Жуков не был. За всё отвечала Ставка и Верховный Главнокомандующий, который к тому же был и наркомом обороны, и главой правительства, и секретарём ЦК.

Автор видит особый зловещий смыл в том, что вместе с постановлением ГКО была, дескать, помещена в газетах фотография Жукова: »В случае неудачи уже намечался «козел отпущения», на которого Сталин мог бы свалить всю вину за случившееся« (с. 83). И вот, мол, по этой фотографии »козла« можно будет изловить и содрать с него шкуру. Какой склад ума!.. Генерал, должны же вы разуметь, ведь это был не футбольный матч, после неудачи в котором можно искать виновных. Тут после »неудачи«, т. е. захвата немцами столицы, было бы совсем не до этого. А кроме того, чушь о фотографии Жукова вы же стащили из книги Д. Ортенберга, редактора »Красной звезды« в первый год войны. Постановление ГКО от 19 октября 1941 года было опубликовано не 21-го, как вы пишете, а 20-го. Чухаться некогда было. И вот передо мной этот номер »Правды« с постановлением. Никакого Жукова тут нет. А были в газетах портрет его и других командующих фронтами и армиями, даже ещё честного Власова после разгрома немцев под Москвой. Но ум генерала настроен так, чтобы непременно найти улику, вот и произошла аберрация памяти.

В новой книге, стараясь, как и в прежней (с. 83), столкнуть лбами Верховного и его заместителя, автор пытался уверить, что Жуков »никогда не одобрял« знаменитый приказ Сталина № 227 »Ни шагу назад! «, и даже »после войны прямо заявил о его вредности, называл его позорным« (с. 131). Где заявил? Кому назвал? Когда?