Газета Завтра 941 (48 2011) - [32]

Дальше Николай Абрамович резюмировал: "Ну какой ещё народ может пойти на такую глупость? Да я сам паршивый и мерзкий человек. А вы знаете, что я…" — тут наступила долгая пауза, но, чувствуя, что отступать нельзя, слишком сильно уже он вошёл в образ, Николай Абрамович сказал: "...я своего отца убил". "То есть как?" — спросил я. "Абрама Поликарповича?", — уточнила мать, — "Его же в драке Ежи пристукнули".

"Нет, всё было не так. Случилось до войны. После какой-то гулянки главные наши драчуны братья Ежи шли по деревне и распевали песни, орали. Отец вышел их усмирить на правах старшего. Они вскипели. Я выскочил вместе с колом, разбежался, ударил. Промазал, попал отцу по голове. Ежи были пьяные, в этой ситуации никто ничего не понял, все посчитали, что именно они его убили. Но убийца ведь я. Их осудили, они получили срок, в войну попали в штрафную роту, погибли на фронте, но, говорят, воевали геройски. Никто до сих пор не знает, что преступник — это я. Всё случилось пятого августа. Теперь я каждый раз жду и боюсь, когда наступит это проклятое число. Хочу, чтобы оно побыстрее прошло. Вот и сейчас осталось три недели, а меня всего колотит", — Николай Абрамович от досады махнул рукой, ещё больше расстроился от того, что высказался, быть может, опрометчиво.

Несколько дней он не приходил к нам, потом я уехал и вернулся за матерью только в декабре месяце. Между прочим, спросил про Николая Абрамовича. "А он помер", — ответила она: "И знаешь когда? Пятого августа".

Андрей Смирнов -- Музон

Александр Ф. Скляр. "Вася-Совесть" ("Союз"), 2011.

В 1999 году "Ва-Банкъ" совместно с Виктором Пелевиным сотворили эксперимент: Пелевин написал рассказ "Нижняя тундра", а группа записала одноимённый альбом — своеобразный саундтрек к произведению. Персонаж по имени Вася-Совесть у Пелевина только промелькнул, для Скляра же он стал одним из излюбленных героев. На альбоме "Нижняя Тундра" было целых две истории современного русского Робина Гуда: "Вася-Совесть" и "За гагарой с черным пером". Затем на пластинках "Город Х" и "Песни моряков" появляется номер "Предательство и контрабанда", в котором Вася-Совесть находит свою смерть. Наконец, на последнем альбоме — "А зори здесь тихие" — предыстория уже известных событий, рассказ о том, как и почему так жестоко сложилась жизнь Васи. Бонусом пластинку венчает новая версия "За гагарой с чёрным пером". Кстати, подарочное издание пластинки включает дополнительный диск, с фильмом о записи альбома и аудио рассказом "Вася-Совесть", который читает сам Скляр. В рассказе герой погибает, однако тело его таинственно исчезает из морга. Видимо, Александр Феликсович окончательно с Васей-Совестью ещё не расстался. Тем более как человек, постоянно пересекающийся с мистиками, Скляр явно имеет представление о множестве планов реальности и о том, что человеческое состояние является только одним из возможных. Посему, почти уверен, что точка в "биографии" Васи-Совести ещё не поставлена.

Понятно, почему некоторое время Александр Скляр снял с себя груз "Ва-Банка" — вряд ли музыканты последнего состава группы сподобились бы на такую пластинку. Вообще, последние альбомы Скляра при всём различии — один лучше другого. А "Вася-Совесть" ещё посильнее будет. Жестче, суровее, объёмнее.

На всех предыдущих проектах активно использовались чужие творения. Но далеко не всегда достигался важный эффект полновесного "присвоения".

"Вася-Совесть" же собран целиком из песен Скляра. Со-продюсером альбома стал клавишник Александр Белоносов — значительная фигура в музыкальном сообществе; достаточно сказать, что в восьмидесятых он сотрудничал с "ДК". Получилась пластинка, в которой всевозможные скляровские интересы проявлены и гармонично подчинены идее альбома. Есть привкус "Библиотеки путешествий", акустического "Ва-Банка", головинских историй. Всё оказалось почвой, на которой возрос красивый, многоликий и, одновременно, цельный альбом. И пластинка, и каждая композиция в отдельности реализуют принцип, что целое больше составляющих частей. При этом Скляр, Белоносов и Ко не ограничивали себя формой — на альбоме можно найти всё, что угодно — от "апокалипсического шансона" до околоиндустриальных фишек.

Но при всей музыкальности пластинки, вперёд выведены идеи и образы. Так, "Команданте Че" подан не в контексте революционной романтики, коммерческой эксплуатации или же специфической ревизии (вроде композиции проекта "Хлам" — "Эrnэsто Чиgиvara"). Скляра интересует здесь героическая, кшатрийская составляющая легендарного аргентинца.

Скляр, вообще — "собиратель" и певец людей длинной воли. Людей, способных на поступок вопреки. Или тех, кто живёт в осознании факта, что есть высшая данность, которая и определяет твои действия — "ведь я не просто так солдат". Скляр поёт про готовых быть честным, любить и ненавидеть "не наполовину".

При этом Скляр далёк от идеализации того же Васи-Совести или ещё одного героя пластинки, Кости "Шум-и-Гама". Скорее он сочувствует и пытается понять, "как ни вейся тропинка, всегда ты совьёшься в Судьбу".

Но, порой, именно в таком несанкционированном поведении возникают модели жизни, в которых опрокидывается идеология псевдовыбора. Зато открывается логика полноценного проживания состояний.