Газета Завтра 939 (46 2011) - [14]

Если следовать логике этнонима "русские", то он обозначает принадлежность к Древней Руси, Новгородско-Киевской державе. И закрепился этот этноним именно как память об утраченном единстве, как спохватывание "задним числом", как символ и надежда на будущее. Именно из этой надежды выросло новое общерусское единство — Московское государство, затем — империя Романовых и Советский Союз. Применительно к ним, не "государство породило этнос", "навязало всем общую этничность", а именно этнос, оставшись "без политической крыши над головой", собрал свои силы и воссоздал новое государство. Не империя является творцом русских, а русские являются творцами империи. И, подобно гоголевскому герою, могут воскликнуть с полным правом: "Я тебя породил, я тебя и убью!" Русские остаются, а империи приходят и уходят, но, конечно, не бесследно...

Александр Маслов -- Изгнание из еврорая

Споры о том, исключать или не исключать Грецию из зоны евро и, соответственно, из Евросоюза, что делать с Италией, Испанией, Португалией и другими странами-должниками, не пора ли сформировать "экономически здоровое ядро", "Соединенные Штаты Европы", "большую еврошестёрку" в составе Германии, Франции, Нидерландов, Австрии, Финляндии и Люксембурга, отрезав от них проблемную и кризисную "периферию", — вот актуальная повестка дня для современной Европы. И она, помимо очевидного сугубо финансового аспекта, имеет и важнейшее идеологическое измерение.

Буквально на наших глазах подвергается жестокому испытанию пресловутая "новая европейская идентичность", основанная на идеях экономического процветания и развития "любой ценой". Если государства-должники будут изгнаны из Евросоюза, как согрешившие Адам и Ева из рая, то ни о каком "европейском векторе развития", например, для Украины и для других стран Восточной и Центральной ("малой") Европы речи уже не будет идти в принципе.

Как известно, политика — это искусство возможного, и если вступление в Евросоюз окажется перспективой не просто далекого, а вообще неопределенного будущего, то политические приоритеты на указанном выше пространстве неминуемо изменятся — даже если Германии и Ко удастся, — во что верится с трудом, — относительно быстро и безболезненно справиться с экономическими последствиями кризиса.

При этом — ведь в политике, как в природе, не бывает пустоты — образующийся геостратегический вакуум неизбежно будет заполняться иными проектами. И этот процесс, несомненно, открывает совершенно новые возможности для России, которая, в силу своего культурно-исторического и экономического статуса, неизбежно станет одним из центров притяжения для "малой Европы".

И в этом качестве ей предстоит выдержать конкуренцию не только со стороны "большой Европы" во главе с Германией, которая будет пытаться даже гораздо меньшими, чем ранее, средствами сохранить и расширить свои "зоны влияния" на Востоке, но также со стороны США и Китая.

Соединенные Штаты в своей внешней политике традиционно сочетают механизмы "подкупа властных элит" с формированием проамериканских "неправительственных" общественных структур, осуществляющих целый ряд политических функций и выступающих проводниками политики Вашингтона в той или иной стране мира. При этом, пока статус доллара как главной мировой валюты не находится под вопросом, проблема финансирования перед госдепартаментом и спецслужбами США, практически, не стоит.

Пекин же при формировании собственных "зон влияния", как правило, использует принципиально иные методы, в основе которых лежит постоянная "инфильтрация" китайского финансового, производственного и человеческого капитала на территорию соответствующего государства.

Символом и главным инструментом американской доминации является доллар, символом и гланым инструментом китайской — чайнатаун.

А что же Россия? Очень похоже на то, что сегодня роль символа и главного инструмента её геостратегической доминации поручена пресловутой "трубе", нефтяной и газовой. Именно это, судя по всему, имел в виду Владимир Путин, выдвигая тезис о России как "энергетической сверхдержаве" современности.

Но сами по себе нефть и газ, при всей их необходимости и важности для нынешней цивилизации, нигде не могут обеспечить российской доминации, поскольку являются всего лишь средством для достижения цели, но не целью как таковой. Россия как государство, как геостратегический субъект не генерирует сегодня никаких новых, а тем более — проектных смыслов для себя и для остального мира. И это важнейший её конкурентный недостаток по сравнению с другими глобальными "центрами силы".

Даже идея Евразийского союза была подана тем же Владимиром Путиным не в качестве самоценного проекта, а всего лишь как "более удобная форма" для присоединения к проекту общеевропейскому — тому самому, который сегодня трещит и распадается буквально на наших глазах.

Пытаться превратить Россию в часть Европы так же бессмысленно и непродуктивно, как пытаться превратить её в часть Азии, или в нечто, содержащее "понемногу того и другого".

К чему приводят подобные попытки в реальной политике, можно судить по известным строкам поэта Анатолия Осенева, "в миру" более известного как экс-председатель Верховного Совета СССР Анатолий Иванович Лукьянов: