Газета Завтра 927 (34 2011) - [10]

Александр Проханов -- Теперь я понимаю, что такое ГКЧП

Меня называли и называют идеологом ГКЧП. И отчасти это так. Да, действительно, я — идеолог ГКЧП. И моя газета "День", которая была в 1993 году расстреляна Ельциным, была газетой ГКЧП. У нас публиковался Язов, у нас публиковался Варенников, у нас публиковался Бакланов, у нас публиковался Стародубцев. И на страницах газеты, и в личном общении с будущими членами ГКЧП я говорил, что наша страна разбалансирована, что она потеряла управление и стремительно распадается. Еще до того, как стать редактором "Дня", я опубликовал в "Литературной России" статью "Трагедия централизма", где утверждалось, что продолжение "перестройки" приведет к катастрофе: к уничтожению промышленности и сельского хозяйства, к падению всех потенциалов развития, к развалу Советского Союза и превращению его остатков в зоны, управляемые из-за рубежа. Она была, в общем, пророческой, эта статья, и сделала меня, писателя, политиком, оппозиционным по отношению к перестройке и к "перестройщикам" всех мастей. И газета "День" была рупором всех антиперестроечных и антигорбачевских сил, которые ставили своей целью сохранение единого советского государства.

Несколько месяцев перед ГКЧП я очень интенсивно ездил по стране — в свои поездки меня приглашал Олег Дмитриевич Бакланов, включал мою фамилию в списки правительственных делегаций, которые он возглавлял, и в то горячее лето 1991 года я вместе с ним объездил практически всю территорию Советского Союза. И поэтому, находясь рядом с ним, прислушиваясь к разговорам, которые велись в его кругу, иногда присутствуя при телефонных разговорах: то с Пуго, то с Крючковым, то с Болдиным, то с директорами военных заводов, у которых из-под ног уходила земля, — я ощущал, что в воздухе висит шаровая молния, которая вот-вот ахнет.

Тем же летом, еще до начала ГКЧП, было опубликовано так называемое "Письмо 75-ти" — это обращение крупнейших технократов и политиков к Горбачеву с требованием ввести чрезвычайное положение, потому что страна перестала быть управляемой. Рухнуло все, страну захватил хаос. И закон о чрезвычайном положении был принят именно в 1990-м году, в предчувствии, в преддверии ГКЧП. Этот закон был одобрен и Горбачевым.

То есть ГКЧП пришёл не сразу, не на пустом месте возник — его формирование было длительным и мучительным процессом, далеко не однодневным.

И, конечно, начало ГКЧП воспринималось мной — как и большинством советских людей тогда — в качестве абсолютно закономерного и необходимого шага, который должен был спасти страну от падения в пропасть.

Поэтому, в понедельник утром, услышав по радио о создании ГКЧП, я, конечно, сразу же сел за руль и проехал сто километров от своей дачи за Дмитровом, чтобы провести в редакции "Дня" все эти три дня. Мы готовили номер в поддержку ГКЧП и были охвачены таким возбуждением — может быть, даже эйфорией — потому что нам казалось, что вот, этот горбачёвский морок над страной, наконец-то, развеется. А когда всё это пало и рухнуло, когда войска ушли из Москвы и Ельцин взял власть в свои руки, мы, конечно, переживали ощущение катастрофы и не понимали, что же произошло, как могло такое случиться.

Последние двадцать лет я интенсивно занимался политикой, политической аналитикой — пожалуй, не было ни дня без того, чтобы я не встречался с разными людьми, не обсуждал все нынешние, прошлые и возможные в будущем ситуации, — и всё это время проблема исчезновения СССР была для меня главной, буквально космической проблемой. Теперь я понимаю, что такое ГКЧП и что такое "перестройка". Перестройка была мощнейшей, блестяще организованной операцией по разрушению Советского Союза.

И эта операция была организована Соединенными Штатами, которые находились в состоянии тотальной конфронтации, в состоянии "холодной войны" с нашей страной. Оружие "холодной войны" — это не только бомбардировщики и угроза ядерного удара, это, в первую очередь, то, что называется "организационным оружием". В течение многих лет на советское государство были направлены воздействия, которые поэтапно, с абсолютно четким алгоритмом уничтожали все его основы.

Например, была проведена мощнейшая кампания по деморализации, дискредитации армии, великой армии, которая к 1990 году превратилась в ничто, поскольку после всех локальных конфликтов, куда ее бросали, а потом предавали, она была дезориентирована, деморализована и не могла выполнять боевые задачи.

Была деморализована такая мощнейшая силовая структура, как КГБ. Была деморализована такая структура, связывающая все государственные институты, как партия. Партию потом вообще выбросили из политики, лишили Советский Союз политического скелета, и он превратился в бесформенную амебу красного цвета размером в одну шестую часть суши.

Советская индустрия — вторая по мощи в мире, способная создавать настоящие чудеса техносферы, — была обвинена в том, что она отравила весь мир, все реки, озера и небеса. Я помню, как бесновался специалист по китам, академик Алексей Яблоков, называя советскую промышленность "черной дырой мировой экономики". Отечественную "оборонку" — лучшую "оборонку" в мире, которая создавала самые эффективные и дешевые системы оружия — объявили главной причиной нашей бедности. Конечно, это было так. Сейчас у нас больше нет "оборонки", зато все россияне живут богато, едят на золоте и серебре. Не верите — посмотрите на Абрамовича и Вексельберга.