Газета Завтра 921 (28 2011) - [7]

Принципиальных выходов два.

Первый — законтрактовать продукцию "Белкалия", продать, например, 70% его экспорта лет на пять вперед (как Аргентина продала Китаю весь свой экспорт мяса): поскольку мировые цены растут, это выгодно для покупателя.

Второй выход — Китай. В условиях роста зарплат в развитых районах Китая и роста значения транспортных издержек из-за кризиса ему нужна сборочная площадка для экспорта рядом с Евросоюзом. Кроме того, Белоруссия дает идеологически важный для Китая пример успешного развития в интересах своего народа, а не глобальных рынков, — причем, не большой экономики вроде китайской, а маленькой. Для поддержания этого примера Китай может ограничить скаредность своих переговорщиков, — а принципиальной разницы между 3 и 15 млрд.долл. для него не существует.

Таким образом, тактические проблемы решаемы.

И я согласен с Василием Михайловичем в том, что главные проблемы Белоруссии — стратегические. Они построили у себя хорошее, гуманное общество советского типа, — и воспроизвели советские проблемы.

Первая проблема — проблема свободного времени молодёжи, грубо говоря, "драйва". Молодежи нужно давать не только возможности самореализации — ей нужно давать возможности самой создавать для себя новые сферы, в которых она могла бы проявлять инициативу и выражать себя. Это очень важно: дать молодым не просто жить в обустроенном для них мире, но и самим творить для себя новые миры, раскрывать новые сферы деятельности. Пути этого иногда неприлично просты: на Украине нет ни одного качественного дата-центра, — сделайте его в Минске и для себя, и для украинцев, и для других соседей!

Белорусская система управления такой возможности для молодежи предложить не может, и поэтому растет отчуждение молодежи от системы власти — точно так же, как это было в СССР. А кем стали наши бывшие комсомольские функционеры, думаю, все мы помним.

Вторая стратегическая проблема — власть, хоть и по объективным, внешним причинам, но не смогла сохранить социальные гарантии, к которым привыкли люди. Это больно ударило и по кошелькам, и по душам людей; многие небольшие бизнесы просто закрылись, — а задуматься о том, что государству надо создать им перспективу и прямо указать на нее, власть пока не смогла.

Третья проблема — привычка к социальным гарантиям. Все забыли начало 90-х, воспринимают их как данность и, как мы в конце 80-х, готовы ими жертвовать. Люди не понимают, что такое этническая преступность, наркомания, тотальная коррупция, платные и некачественные медицина и здравоохранение, что такое последовательное уничтожение социальной сферы, — а власть слишком порядочна, чтобы показывать документальные фильмы о том, как живет Россия. В результате мы видим четкую градацию: люди за 50 лет почти поголовно за Лукашенко, 40-50 лет — пограничная зона, среди тех, кто моложе 40, преобладает критическое отношение.

Сгладить эти социально-психологические проблемы помогает национальный белорусский характер: очень тихий, спокойный и очень твердый. Но проблемы есть, и они не решаются, а значит — будут нарастать.

Стратегическая проблема в области экономики — на какие рынки будет работать белорусское машиностроение в условиях глобального кризиса, больнее всего бьющего именно по этой отрасли. Рынок Европы, на который экспортируется половина продукции, будет закрываться на глазах: немецкое машиностроение будет бить Белоруссию по качеству, а китайское — по цене. Рассчитывать, что вся Белоруссия станет сборочным цехом Китая, не стоит: масштаб сотрудничества будет иным.

А в России никакой модернизации в ближайшие 5 лет не будет, — не будет и значимого роста спроса на белорусскую технику.

Единственный стратегический выход Белоруссии — становиться огромным технопарком на базе "закрывающих" технологий советского ВПК. В России они не нужны из-за бюрократии и коррупции, в мире — из-за глобальных монополий: их надо искать, выделять из них эффективные, перетаскивать к себе их создателей, давая им все условия, и коммерционализировать эти технологии. С одной стороны, это позволит резко снизить издержки экономики, с другой — заработать огромные деньги на торговле технологиями, с третьей — распахнуть перед молодежью качественно новые, сказочные, захватывающие дух перспективы, которых нет нигде не то что в СНГ — нигде во всем мире!

В конце концов, для Белоруссии в этом нет ничего нового: в послевоенном СССР благодаря усилиям "партизанской элиты" она до самого его конца использовалась как общесоюзный полигон для отработки новых технологий — и не только производственных, но и социальных, вплоть до тех же агрогородков! Не случайно проектирование нового Минска началось в феврале 1942 года, когда немцы стояли еще совсем недалеко от Москвы.

Но о необходимости и перспективности технологического рывка белорусскому руководству говорят, если мне память не изменяет, с 2005 года. Получая типичную реакцию управленческой системы советского типа: мол, мы тут утвердили государственную программу научно-технического прогресса на 15 лет вперед, повесили табличку "технопарк", и теперь всё в этой области у нас хорошо.