Газета Завтра 919 (26 2011) - [14]

Борис Лизнёв -- Первый план

В нашей деревне жил Матвей Демидов, который прослыл местным Ильёй Муромцем. Он был немногословен, молчалив. До Второй мировой войны в деревнях практиковались кулачные бои, и ни один из них не проходил без Матвея. Местные называли его Демид. Самыми активными во время кулачных боёв считались братья Ежи, они были небольшого роста, юркие напористые, брали волей, ловкостью. А Демид побеждал силой. И сторона, заручившаяся его поддержкой, в конце концов, всегда одерживала верх.

Началась война, Демид ушёл на фронт вместе со своими друзьями. Получилось так, что он и трое его товарищей воевали в одной роте. Из них вернулся лишь один человек. Он рассказал односельчанам историю о том, как погиб Матвей Демидов.

Это случилось в 1943 году. Рота, в которую попал Демид, участвовала в боях местного значения, активных действий не предпринималось. Шла вялая борьба за мост, позиции советских и немецких войск разделяла река. Ни одна сторона так и не решилась этот мост взорвать, надеясь, что он ей всё же пригодится. Случались редкие перестрелки, атаки, но никаких результатов. Стояние у моста длилось практически целый месяц.

В один из дней этой затянувшейся осады, Демид внезапно поднимается из своего укрытия и без оружия идёт в сторону моста. Заходит на мост. Сослуживцы кричат, зовут его обратно. Но тот не остановился. Дойдя до середины моста, Демид погрозил в сторону немецких позиций кулаком и закричал: "Эй, Фриц, выходи! Али боишься? Что, Фриц, испугался?". Со стороны казалось, что Демид вызывает кого-то на кулачный поединок.

Из стана немцев не было слышно ни звука. Они не понимали что происходит. Демид хохотал: "Испугались, Фрицы? Боитесь русского кулака?" — кричал он. То была минута его торжества.

Всё закончилось очень быстро. Послышалась сухая автоматная очередь и Демид замертво упал на мосту. Какая глупая, какая бессмысленная смерть! Горевала вся рота, никто не мог понять, что потащило, заставило Демида пойти с голыми руками вызывать немцев на бой и что же происходило в его голове, когда раздались выстрелы. Может быть, чувство несправедливости или осознание коварства немцев…

В тот же день солдаты, то ли обозлённые, то ли измученные ожиданием, в конце концов, отбили мост. И после атаки всё не переставали сожалеть о Демиде, не понимая его действий. По окончанию войны, жители деревни ещё не раз задавались тем же вопросом.

Но был ли поступок Демида таким уж бессмысленным? В Демиде одновременно воплотились и Илья Муромец и Иванушка Дурачок. Посмотрите, что происходит сейчас вокруг, характерные качества русского человека, такие как стремление к справедливости, нестяжание, доброта абсолютно не нужны современному алчному и прагматичному миру. Фашиствующая Маргарет Тэтчер, кумир наших либеральных демократов, как-то сказала, что миру нужно всего-то пятнадцать миллионов таких вот Демидов, которые бы обслуживали нефтяные и газовые месторождения, а остальных содержать невыгодно.

Может быть, именно поэтому мужское население России гибнет? Потому что не может смириться с происходящим, потому что выбирает скорее гибель, нежели прагматичное существование.

Мгновения на мосту могли быть своеобразной маленькой победой Демида. Войну выигрывают только одухотворённые люди. Несмотря на горе, военный трагизм, для многих это было счастливое время, ведь каждый участвовал в неимоверном общем деле, чувствовал себя сопричастным к истории, к спасению всего человечества. Огромная победа складывается из миллионов маленьких побед и вызов Демида, его жертва была не напрасной победой.

А есть ли сейчас Демиды вокруг нас? Их множество. Это и пенсионер Иван Орлов, который начертал на своей машине "Ельцин, выходи!" и рванул на штурм Кремля, где был уничтожен автоматной очередью ОМОНа, это и защитники Белого Дома, которые во имя идей справедливости, человеческого счастья, пошли защищать дом Советов при полной мобилизации всех мировых сил, направленных против них. Разве это не Демиды? А тысячи русских людей, которые, несмотря ни на что, продолжают делать своё дело? Это архивисты, библиотекари, учителя, работающие за копейки, но сохраняющие чувство собственного достоинства, культуру. В общем-то, они сохраняют страну.

С точки зрения формальной логики нам трудно понять самых первых наших святых Бориса и Глеба, которые, казалось бы, безвольно сдались врагу, стали жертвами без сопротивления.

Оставшись в живых, Демид наверняка бы совершил множество добрых дел. Работал бы с утра до ночи в кузнице. Но кто знает, может быть, та минута торжества стоила всей остальной жизни. Сейчас где-то в русской земле покоится тело этого богатыря. Душа Демида, как мне кажется, парит там, где и должна находиться — на небе. Помянем русского солдата Матвея Демидова и пусть вечное небо ему будет домом.

-- Есть ли у Грузии будущее?

Наш собеседник, имя которого мы вынуждены пока оставить в тени, считает, что будущего у Грузии нет — по крайней мере, до тех пор, пока она находится в тисках проамериканского антинародного режима.

КАТАСТРОФА

Жил-был талантливый художник Ладо Гудиашвили. Однажды он оформил упаковку для папирос "Грузия". Изготовленных из душистого табака, в красочной картонной коробке, их послали в подарок товарищу Сталину. Надо сказать, что на коробке была изображена пышнотелая дева, чьи соблазнительные формы обвивала виноградная лоза. Сталин повертел пачку в руках и строго спросил: "Это Грузия или бозия?" Игра русско-грузинских слов, означающая: "Это что, Грузия или шлюха?"