Газета Завтра 917 (24 2011) - [21]

Мне, конечно, странновато в тысячный раз рассказывать об этом и объяснять. Но, с другой стороны, вы правы: во-первых, люди живут своей жизнью и не следят за подробностями в политике, а важные детали быстро забываются. Плюс нарождаются новые поколения, которым просто и неоткуда знать. И потому продолжу.

На совести этой бывшей моей (на самом деле, моей совсем недолго — с осени 1993 по 3 сентября 1995-го — это все было уже очень давно) партии лежат два колоссальных, с моей точки зрения, непростительных греха. Первый — создание в нашей стране бесконтрольной (для нашего общества) и одновременно совершенно не суверенной, а зависимой извне системы финансово-экономической власти. Это мой тогда с моей же партией конфликт по закону о Центробанке, что я, среди прочего, подробно описал в книге "О бочках меда и ложках дегтя". Второй — попытка, которую, к счастью, нам (тогдашнему Совету Федерации — первому, выборному) все же удалось предотвратить, сдачи всех наших природных ресурсов оптом транснациональному капиталу, зарубежным потребителям наших ресурсов. Это был второй ключевой конфликт — по закону "О соглашениях о разделе продукции", в ходе которого мне и пришлось выйти из этой своей партии. Он также подробно, с приложением документов, описан в другой книге — "Похищение Евразии". Но важно понимать: все это ведь не имеет никакого отношения к изначально разрабатывавшейся нами идеологии партии. Это, с моей точки зрения — обычное, правда, чрезвычайно масштабное, предательство. Все же дальнейшее, сколько и кто каких старушек после этого переводил через дорогу, мне, например, уже совершенно не интересно.

Но важно подчеркнуть: не в том дефект "Яблока", что оно было "либерального" направления, — ничего такого особо либерального, сверх разумной меры, в идеологии партии изначально не было, и это я выше, мне кажется, уже пояснил. Дефект в том, что под прикрытием одних идей фактически реализовывалось нечто совершенно другое, с моей точки зрения, повторю, аморальное, преступное и предательское.

"Завтра". Тогда, может быть, именно ваша эволюция и не была столь радикальной, но всё же ведь она была?

Ю.Б. Конечно, эволюция была. И, надеюсь, есть. Многие вещи было невозможно понять до тех пор, пока сам не столкнешься с ними в реальности. Это касалось прежде всего таких вопросов, как степень дееспособности общества и его подверженность циничному манипулированию через СМИ, соотношение между целями развития и характером политического режима — что есть приоритет и насколько одно и другое взаимообусловлено, и т.п.

Но что два десятка лет назад я совершенно не мог себе представить, так это то, что в принципе возможно запустить процесс столь стремительной экономической и социальной деградации нашего общества, и что среди моих же товарищей найдутся те, кто считает это благом. Либо кому всё равно — главное, что на этом можно здорово нажиться. И при практически крайне вялом сопротивлении самого общества. Достигнутое, то есть лучшее из него, казалось вечным и естественным, а сама возможность отката представлялась абсурдом, бредом. Опасность "латинооамериканизации" в самом начале 90-х представлялась "самонесбывающимся прогнозом" — мол, достаточно о такой опасности предупредить, и после этого такой катастрофической ошибки мы уже точно ведь не совершим…

Была на первых этапах определенная идеализация западных конкурентных антибюрократических механизмов (хотя от ценности и полезности на нашей почве целого ряда этих механизмов я сейчас никоим образом не отказываюсь), при недопонимании роли скрытых факторов, в том числе таких важнейших, как внешний враг, заставлявший верхи и низы западного общества дополнительно сплачиваться или как минимум идти на компромиссы. Западное общество проявило сейчас зримо свои слабости, ранее нами столь явно не наблюдавшиеся — частично мы об этом уже говорили выше…

Что ж, старая истина: чем больше знаем, тем больше понимаем, что еще многого не знаем.

"Завтра". Все крупные уклады начинались не с экономической сферы, а со сферы моральной, идеологической, религиозной, культурной, философской. Как вы, человек многоаспектный, яркий, рассматриваете процессы в сегодняшней русской и мировой литературе, культуре, в русской и мировой философии. Какие мировоззрения, какие сдвиги, какая вибрация происходит в сфере мировых мировоззрений? Ведь именно оттуда, из этих вибраций, толчков, могут последовать идеи, связанные с переустройством цивилизации.

Ю.Б. Честно признаюсь: обсуждать со мной "процессы в сегодняшней русской и мировой литературе" вряд ли стоит. Как говорилось в старом анекдоте: "я — не читатель, я — писатель".

Читать что-либо художественное, как это ни печально, уже давно совсем не находится времени. Или это отговорка — нет потребности? Но, действительно, размышления и воспоминания реальных людей о фактических событиях мне уже давно интереснее, чем сколь угодно художественный вымысел. Тем более, что многие из них, такие, как воспоминания академика-кораблестроителя Крылова, согласитесь, и весьма художественны.

А уже нескольким добрым друзьям, включая академика Сергея Глазьева, я подарил книгу — блестящую работу академика Капицы — собрание предисловий величайших ученых в истории человечества к их ключевым работам. Это, действительно, философия науки, достойная бесконечного перечитывания и осмысления.