Газета Завтра 896 (3 2011) - [17]

И разве не странно в условиях разгула той же организованной преступности (о которой "вспомнили" только после беспрецедентных по жестокости и наглости преступлений в кубанской станице Кущевская) принимать в период кризиса решение о ликвидации специализированных подразделений по борьбе с этой организованной преступностью?

И надо ли так рьяно "гуманизировать" законодательство об экономических преступлениях, если эти преступления уже представляют реальную угрозу для национальной безопасности России?

Не прислушаться ли нам к мудрому изречению Дэн Сяопина о том, что "социальные уродства мягкой рукой не выведешь"?

Владимир Бушин СКВАЖИНА И ПРОРЕХА

Стыд — не дым, глаза не ест.

Петербургская пословица

Вскоре после того, как Ельцин сбежал из Кремля, он дал большое интервью "Комсомольской правде". Среди многих вопросов был у корреспондента и такой: "Борис Николаевич, есть ли люди, перед которыми вам сейчас хотелось бы извиниться?" Ельцин обалдел, у него отвалилась челюсть: ему — извиняться?!. Но, очухавшись, сказал: "Я всегда расставался с людьми нормально, по-человечески". Он, конечно, считал, что по-человечески расстался и с теми, кто в результате его живодёрских реформ "нормально" уходили в мир иной по миллиону в год.

А корреспондент опять об этом: "Часто ли испытываете угрызения совести за дела своей жизни? Стыдно ли вам за что-нибудь?" Журналист был уверен, что все нормальные люди в той или иной мере разделяют чувство Пушкина:

И с отвращением читая жизнь мою,

Я трепещу и проклинаю.

И горько жалуюсь, и горько слёзы лью,

Но строк печальных не смываю.

Но ответ был таков: "Никаких угрызений не испытываю. Совесть моя чиста!" Как стёклышко от бутылки "Столичной". Ни одну страницу своей жизни он не читал с отвращением или хотя бы с сожалением, но все — с восторгом! Ни единого дня не проклинал, а только любовался всеми. А уж жалобы, слёзы — можно ли вообразить это у него на устах и в очах ясных!..

Минуло десять лет. 16 декабря прошлого года во время очередной душевной беседы главы правительства Владимира Путина с народом, уже в конце беседы, на листочке из какой-то специальной папки ему анонимно был задан вопрос: "Неужели вам не стыдно перед нами?" Вот такой, простите за выражение, дежавю, перекличка времён. Путин мог, перебирая бумажки, отложить столь дерзкий вопрос, не отвечать, и никто бы не заметил, но он внятно огласил вопрос и быстро, твердо, с вызовом, как его великий учитель, ответил: "Нет, не стыдно!"

Для тех, кто не знал или забыл ответ Ельцина, это было поразительно. Да неужели не стыдно уж если за лакейство перед Западом не своих учителей и создателей от шкурника Собчака до того же ЕБНа, и ныне чтимых им, как национальных героев, то как может быть не стыдно за своё собственное угодничество и трусость перед Америкой, в интересах которой и скрыл истинную причину гибели подводного крейсера "Курск", и утопил в океане нашу добротную космическую станцию "Мир", и ликвидировал на Кубе и во Вьетнаме бесподобные военные базы, с Советского времени и ещё при Ельцине позволявшие видеть всё, что происходит в обоих полушариях, и за то, что без согласия парламента отправил в США под символические проценты чудовищно огромные народные средства — неужели за всё это ему?.. Ни в одном глазу.

Ну, допустим, то было уже довольно давно, в начале его владычества, и он уже ничего не помнит, отшибло. А вот совсем недавние деяния. Неужели не стыдно за то, что стал пособником Геббельса в вопросе Катынской трагедии, не стыдно за предательство советской Комиссии академика Н.Н.Бурденко? Неужели не стыдно за унизительное извинение перед Польшей, за освобождение которой от фашистской оккупации полегло 600 тысяч наших солдат, получившей треть нынешней территории только благодаря стараниям Сталина в спорах с Черчиллем и Рузвельтом? Можно ли вообразить, чтобы Китай извинился перед Формозой (Тайванем) за злодеяния там японцев? И можно ли представить себе Путина, спорящего с Рузвельтом и Черчиллем? Неужели не стыдно за клевету на Сталина, будто он в 1940 году в Катыни отомстил полякам за поражение под Варшавой Западного фронта, которым-де он командовал в войне 1920 года с Польшей, когда на самом деле тут были виновны наркомвоенмор (министр обороны) и председатель Реввоенсовета Троцкий и командовавший этим фронтом Тухачевский? Ни синь пороху.

А если вспомнить дела внутренние, то неужели не стыдно хотя бы за назначение министром культуры злобного Швыдкого, не имеющего к русской культуре никакого отношения, или за внедрение в нежные души школьников насквозь лживого "Архипелага ГУЛаг"? Недавно неутомимая вдова его создателя вручила Путину облегченный вариант этой несъедобной телемахиды. Главное в ней — выразительный, глубоко правдивый образ самого автора. Но вдова, в четыре раза сократив глыбу, выбросила, например, признание муженька в том, что большую часть срока он проходил в "лагерных придурках" (библиотекарь, учётчик, нарядчик и т.п.). А без придурка — разве это жертва культа личности? Выбросила и его обстоятельный рассказ, как он был завербован в лагерные сексоты. А без сексотства — какой же он нобелевский лауреат? Выбросила и восхищение автора генералом Власовым, а без восхищения предателем — какой же совесть нации? Наконец, выбросила вороха невежественного, тупоумного вранья. А без этого — какой же он писатель? Словом, мадам грубо исказила образ своего покойного супруга и всучила вам, Путин, фальшивку, непрожаренную яичницу, а вы, чекист, приняли эту яичницу за Божий дар. И по этому случаю — ведь мадам облапошила вас по первому разряду! — хотя бы за свою изначальную профессию неужели не стыдно? Ничуть! По ночам он разогревает и по кусочкам ест яичницу, которую лучше бы отдать Кони.