Газета Завтра 892 (51 2010) - [22]

     То же случилось за последние двадцать лет и в русской патриотике. За старой гвардией нет ни молодого Валерия Ганичева, в 35 лет возглавившего крупнейшее издательство страны "Молодая гвардия", ни молодого Станислава Куняева, притягивающего в свой журнал все талантливые национальные силы страны, нет молодого Распутина, в тридцать лет покорившего весь мир своей прозой, нет молодого Ильи Глазунова, одного из главных моторов всей русской национальной жизни.

     Мне кажется, что такое постарение патриотики вполне устраивает кремлевские молодые круги. Мол, пусть старики на завалинке вспоминают победы "времен Очаковских и покоренья Крыма…" — лишь бы не возглавили патриотику активные пассионарные молодые лидеры, ни в литературе, ни в политике, ни в жизни.

     Изредка мелькнет где-то Сергей Бабурин, слышим приглаженные под Кремль концепции Александра Дугина, громыхнет на своем мотоцикле в Брюсселе Дмитрий Рогозин, но как единого политического явления в сегодняшней России патриотического движения нет. Как мощная политическая сила, иногда даже приходящая к власти, национальные и патриотические движения, партии, народные фронты существуют в большинстве стран Европы и Азии: от Польши до Норвегии, от Индии до Южной Кореи. На острове Тайвань и сейчас у власти так называемый Гоминьдан, что переводится как Националистическая партия, то есть, партия, защищающая интересы коренного народа страны.

     Сегодня даже представить трудно, чтобы в Госдуме заседала национальная русская партия. В результате мы видим, что, с одной стороны, защитниками русских национальных интересов называют себя и "Единая Россия", и КПРФ, и "Справедливая Россия", а, с другой стороны, народ сам все более отчетливо ощущает в себе русскость, а с третьей стороны, как политического движения, как реальной силы, патриотики сегодня не существует. Она исчезла у нас на глазах. Последняя попытка живой политической патриотики была связана с возникновением сразу двух разных партий — Национально-большевистской партии Лимонова и рогозинско-глазьевской партии "Родина". НБП запретили по суду, навесив на эту вполне миролюбивую, сколоченную по европейским законам партию все мыслимые и немыслимые грехи. "Родину", всерьез испугавшись создания реальной русской политической силы, раскололи по частям, кого купили, кого припугнули, кого сломали. В культурных и литературных организациях осознанно сделали ставку на естественное старение лидеров и на нежелание любых перемен.

     Помню, в начале 90-х мы шли на ту же Манежную площадь в колоннах протеста из сотен тысяч человек. Прав Лимонов, почему не пошли тогда на Кремль? А сейчас мы радуемся тысяче сторонников. И по всем каналам привычно звучит злобная антирусская пропаганда.

     Какое-то время либералы стыдливо умалчивали свое участие в письме "Раздавите гадину", призывающее к расстрелам и запретам всех патриотов в 1993 году. Сейчас на похоронах Беллы Ахмадулиной услышал, что всё большее число молодых либералов этим расстрельным письмом гордятся.

     Вот и остается с царских времен вопрос, почему в России трудно быть русским? Почему патриотические силы, как правило, прогосударственно настроенные, в России всегда вызывают неприятие у властей?

     Советская патриотика военных и послевоенных лет — это небывалый феномен. В той или иной мере, все граждане Советского Союза были советскими патриотами.

     Собственно русская национальная патриотика в Советском Союзе на государственном уровне возникла в 1948 году. Одновременно при поддержке Сталина возникло государство Израиль — событие, всколыхнувшее и расколовшее советскую интеллигенцию. И тут же Сталин начал борьбу с космополитизмом внутри своей страны. Думаю, было немало шансов русской партии в КПСС победить в тот период, но именно вся русская партия, готовая преемница сталинского режима, в рамках "ленинградского дела" и пошла под нож вослед за космополитами. Не место в рамках статьи анализировать причины взлёта и поражения русской группы, но больше такого шанса до нынешних времен история русским не давала.

     Хрущевская "оттепель" реально привела к власти и в культуре, и в политике тех самых космополитов, уцелевших при Сталине. Русские силы, окрепнувшие в последние сталинские годы, вновь были рассеяны. Но закончилась оттепель. Пришло новое, более национальное руководство страны. В 1966 году было основано Всесоюзное общество охраны памятников истории и культуры, ставшее культурным ядром "Русской партии". Председателем ВООПИК был избран Игорь Васильевич Петрянов-Соколов, знаменитый ученый-химик, академик АН СССР. Общество получило помещение в одном из домов Высокопетровского монастыря в Москве. Активистами и идеологами общества были русские писатели Олег Волков, Вадим Кожинов, Сергей Семанов, Дмитрий Балашов и другие.

     К тому времени появился и журнал "Молодая гвардия", (а позже и "Наш современник"). Так же, как либералы в "Новом мире", мы тоже умели доискиваться до смысла в статьях, не замечать неизбежные цитаты из классиков советской школы. "Комсомолку" возглавил один из лидеров "Русской партии" Валерий Ганичев, крепли русские национальные издательства. Казалось, что Россия просыпается, и русская национальная интеллигенция готова возглавить идеологию нового общества. Великая "деревенская проза" Виктора Астафьева, Василия Белова, Василия Шукшина, Валентина Распутина и других, по сути, определяла развитие всей литературы. В поэзии под умным контролем Вадима Кожинова, одного из крупнейших идеологов русского движения, царила "тихая лирика" Николая Рубцова, Станислава Куняева, Владимира Соколова. В живописи — Илья Глазунов, в кино — Сергей Бондарчук и тот же Шукшин. Рос интерес к русской истории. Шестидесятые-восьмидесятые годы — это высший взлёт русской патриотики.