Газета Завтра 869 (28 2010) - [9]

     Конечно, можно предположить, что весь этот "шпионский скандал" раскрутили определенные силы в американской политике и спецслужбах, которым очень не по душе 44-й президент США. А можно предположить, что Дмитрий Медведев, смакуя на пару с "другом Обамой" "адские гамбургеры" с "духом Америки" в арлингтонской забегаловке и демонстрируя при этом свою фирменную обаятельную улыбку, уже был поставлен в известность, что следующим блюдом нового "перегрузочного" меню окажется "шпионский скандал", который, конечно же, не окажет никакого негативного влияния на развитие двусторонних отношений, зато, как говорилось в фильме "Белое солнце пустыни", ровно через сорок шесть... после столь взаимовыгодного обмена "наших" на "ихних"... ка-а-ак!..

     Вот это самое "как" и вызывает самые большие вопросы. "Как" — что именно? Какие внутриполитические последствия вызовет этот якобы "шпионский" скандал? Ведь все мы хорошо помним, как Запад —до поры до времени — помогал Горбачеву прийти к власти в Кремле, а затем удерживать и укреплять её: помните мифологическую "романовскую свадьбу" с якобы разбитыми музейными — из Эрмитажа! — сервизами эпохи Екатерины II, и "Сессну" Матиаса Руста, так удачно приземлившуюся практически на Красной площади?

     Продолжение следует?

счетчик банкнот, весы лабораторные 2 на middle.ru

1

Михаил Старшинов МОДЕРНИЗАЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ С ИДЕОЛОГИИ

"Модернизация" — один из наиболее популярных и модных тезисов нынешнего политического сезона в России.

     Любая страна, любой регион должны так направлять и контролировать внутренние изменения, чтобы оптимально соответствовать потоку постоянной трансформации внешней среды. Постоянная модернизация необходима чтобы развиваться, чтобы сохранить конкурентоспособность, чтобы, в конце концов, просто выжить. Это — аксиома.

     С другой стороны, если модернизация почему-то по разным причинам не проводится, не происходит, то незаметно, постепенно, шаг за шагом процесс архаизации охватывает самые различные сферы повседневной жизни. И это аксиома также.

     Но в современных российских условиях могут происходить удивительные вещи. На каком-то этапе наблюдатель, не знающий повседневных реалий нашей жизни, сталкивается со странными, непонятными, почти босхианскими ситуациями.

     Почему, например, на Северном Кавказе сохраняется, а временами даже усиливается, напряженная ситуация, гремят взрывы, льется кровь, если электорат почти стопроцентно голосует за "Единую Россию"? Ведь результаты такого голосования должны свидетельствовать о вроде бы обратном — высокой сплоченности населения вокруг правящей партии, отсутствии острых и кричащих проблем, почти единогласной поддержке курса "партии и правительства"!

     При этом не секрет, что у нас "пожелания" о соответствующем уровне электоральной поддержки чаще всего спускаются сверху вниз.

     И тогда, получается, что, с одной стороны, как бы протестных настроений, в том же северокавказском регионе, вообще нет. Благостная пастораль: все более или менее довольны и как бы в едином порыве поддерживают "Единую Россию". С другой стороны, почему периодически, в пожарном порядке, вдруг начинают разрабатываться чрезвычайные программы и планы, чтобы попытаться не допустить критического нарастания проблем в северокавказском регионе?

     Есть целый ряд причин низкой инвестиционной привлекательности северокавказского региона. В том числе и потому, что доверие серьезных инвесторов к государственным институтам, мягко говоря, колеблется. Ситуация, когда региональная власть на выборах "добивается" 99% голосов избирателей, а потом сама же констатирует целый спектр беспрецедентных проблем, начиная с огромной безработицы и заканчивая клановыми гримасами Северного Кавказа, вызывает целый ряд вопросов.

     Впрочем, такие парадоксы в той или иной степени характерны и для других российских регионов.

     В истории последних десятилетий руководство любой страны, капиталистической или социалистической, которая сталкивалась с острой проблемой национальной модернизации, должно было решать задачу идеологического обеспечения соответствующей стратегии. Причем неважно, Германия это или Япония, Китай или Бразилия, Тайвань или Малайзия. Возьмите пример успешно реализованных модернизационных стратегий Дэн Сяопина (Китай) или Мухаммада Махатхира (Малайзия). Они могли бы сказать, что эффективность социальной мобилизации, реальное объединение народа для решения стратегических задач, особенно на первых этапах, более важная задача, чем собственно выработка и реализация экономических планов. А реальная широкомасштабная социальная консолидация возможна только в том случае, когда стратегическая программа руководства воспринимается как "общее дело".

     Вопрос социальной консолидации большинства населения в поддержку стратегии модернизации это не вопрос "хочу или не хочу", а вопрос конечной результативности и эффективности выбранного курса. Таким образом, оказывается, что темпы социальной модернизации должны соответствовать или даже опережать скорость экономической трансформации. А иначе мало что получится.