Газета Завтра 864 (23 2010) - [21]

     Русский мужик исполнил свой вековечный завет — получить землю. И вместе с землёй он получил волю. Другое дело, произошёл великий обман. В революциях часто выигрывают те, кто во время событий сидит на галёрке, устраивает всяческий шум, заглушает здравые голоса. Эти посторонние люди и провели русского мужика. Оставили его и без земли, и без воли. И тогда снова начался поиск воли.

     Что такое коллективизация, почему она возникла? С одной стороны, это был ответ на поиск русским человеком воли. А желание воли не обходится без анархии, без бунта, без восстания. Ведь восстание или бунт — это высшее проявление человеческого поиска, торжество души, не поддавшейся давлению. Высшее, что есть в человеке, — это желание бунта. И русский человек в здравом теле, в соках ещё мог бунтовать, и желание это было бесконечно. Сотни бунтов сотрясли Россию. Потому что у мужика отняли и Христа, и волю вместе с землёй. Сошлись в клинч стяжатели, которые мыслили взять от революции себе, и нестяжатели, которые хотели жить по-человечески.

     Другое дело, что новое государство, которое возникло по желанию русского крестьянина, обязано было, дабы сохранить народ, проявить свою государственную силу. В тридцатые сошлись воля государства и желание воли мужика. Самое интересное, что здесь сложно кого-то осуждать. В этих потрясениях можно сочувствовать обеим сторонам.

     Можно много говорить о тридцатых годах — у меня очень сложное мнение о них. Я сейчас занимаюсь этим временем, пишу о северном крестьянине, том самом, что воевал за советскую власть, был в лагере у интервентов, и, в конечном счёте, погиб уже в советском лагере в тридцать восьмом году. Это очень сложное время, и очень сложное психическое состояние всего русского народа. Вот рушили церкви. Кто рушил церкви — те самые люди, у которых внутри был Бог, крестьяне, которые с Христом. Не случайно у Блока: "В белом венчике из роз — впереди Иисус Христос". Смысл революции заложен в этой фразе. Да, они были с Христом, но против храмов. Ещё весь девятнадцатый век шла борьба веры истинной и веры измышленной.

     Сказать, что коллективизация была целиком пагубной, тоже нельзя. Русский человек — коллективист по натуре. До революции было мощное артельное движение. Но и здесь вмешался "чёрный человек", который исказил сущность коллективизации, принципы замысла. Если бы было сделано без перехлёста, в крестьянском ключе, то коллективизация, конечно, сыграла бы огромную роль в сплочении русского человека. Задумано было хорошо, исполнено плохо. И исполнился, к сожалению, замысел Бухарина и Троцкого — русского человека держать в казарме и водить на работу под ружьём.

     Действительно, в состоянии полного хаоса и брожения нужны были новые формы жизни. Сейчас любят говорить, что НЭП — это благоденствие. Всё это чистые сказки. Когда крестьянам дозволили работать на земле, они стали себя обеспечивать и излишки смогли отдавать на рынок. Но никакого движения вперёд, прогресса в этом не было. НЭП — это разгул черноты человеческой, а нам его подают как вершину хозяйствования. В душе человеческой в это время возобладал негодяй. Коллективизация стала ответом — надо было этого негодяя загнать обратно "в темницу". Тяжёлыми средствами негодяй был подавлен. Да, многие пострадали. Но таков урок истории, которому не учатся.

     Такое яркое полотно, как "Раскулачивание" — это душевный выплеск самого художника, его понимание тех лет. И его право так понимать. Но это не говорит, что именно в этом полотне заключена вся правда о том времени. Ту эпоху часто хотят загнать в обойму, как патрон — но истины из этого не вывести. Люди, жившие в то время и много выстрадавшие, порой вспоминают о нём с упоением, чуть ли не с восторгом, без осуждения. А кто не переживал — они именно и осудители, вот что для меня странно.

     Мои предки были лишенцы, лишённые прав, видели много горя. Но я ни разу не слышал от них слов осуждения. Не из страха, совсем нет. Вот говорят, русский человек — раб. Чушь, раб не смог бы покорить такие огромные пространства. В русском человеке нет раба — он самостоятелен и живёт по своим внутренним законам воли или желания воли. И по законам поиска воли. Вот сущность русского человека. Такого нет ни у одной нации мира.

      Геннадий ЖИВОТОВ:

     Если смотреть на картину Ильи Глазунова как на целое, то поражаешься пространственной слаженности, организованности и затейливости мышления художника. Глазунов — он наш Веронезе и Тинторетто, в то же время он создатель колоссальных русских шкатулок в стиле Палех. Ничего подобного нельзя ни сфотографировать, ни выдумать. Это произрастает из недр художественной фантазии. Тут можно вспомнить о Борисе Кустодиеве, который полулёжа — не имея ни натуры, ни фотографий — двигался по бескрайней России, мог в своем искусстве воспроизвести потрясающе тонкие, глубинные пространственные ходы. Пожар в деревне, косьба, дерущиеся мужики — наша бесконечная и безумная русская жизнь, которая сливается в одну великую симфонию во времени и пространстве

     Глазунов — фигура, стоящая над правыми и над левыми. Он художник сущности, которая при педантично-академическом взгляде может быть даже не усмотрена. Перелистывая на днях альбом Глазунова, я ещё раз прочувствовал изумительно тонкую его внутреннюю черту — жалость! Жалость как синоним сострадания и любви. Любви к Родине, что невозможно сымитировать, сыграть на публику. И только поражаешься, как, проходя через все эти толковища, суждения и мнения века сего, он может эту сокровенную свою черту развивать и усиливать.