Газета Завтра 861 (20 2010) - [22]

     Найденов. "В корпусе вашей машины пулевые повреждения были?".

     Вербицкий. "Нет".

     Найденов. "Осколочные повреждения были?".

     Вербицкий. "И осколочных не было".

     Казалось бы, такие простые вопросы и столь же ясные простые ответы, но они полностью уничтожили опорные моменты обвинения, утверждающего, что именно автомашина Вербицкого прикрыла собой бронированный БМВ Чубайса от трагической развязки, когда БМВ за секунды до взрыва пошёл на обгон "Жигулей". Получается, что "Жигули" Вербицкого, находившиеся ближе всех к эпицентру взрыва, не получили ни пробоин, ни царапин от осколков и пуль. Как же тогда и где БМВ Чубайса, прикрытый "Жигулями" и умчавшийся с места взрыва до всякой стрельбы, мог нахватать так много пробоин от пуль и осколков?..

     Брат И.Я. Вербицкого ошеломил суд концовкой своих показаний: "Когда БМВ Чубайса после взрыва проезжал мимо нас, тогда я не видел на БМВ никаких повреждений. А вечером в "Вестях" показали БМВ с повреждениями".

     Из показаний Вербицкого и охранников Чубайса выходит, что автомобиль Чубайса никто не обстреливал. Охранники утверждают, что машина Чубайса умчалась до стрельбы, а брат Вербицкого засвидетельствовал, что БМВ Чубайса уезжал с места взрыва неповреждённым, совсем не похожим на ту израненную машину, что вечером покажут по телевизору. Чтобы отмести нарастающее в суде мнение об имитации покушения 17 марта 2005 года на Митькинском шоссе, обвинение решило представить присяжным заседателям баллистическую и взрывотехническую экспертизы.

     Объём взрывчатого вещества, определённый экспертизой, в тротиловом эквиваленте — от 3,5 до 11 кг — вроде бы свидетельствует о серьезных намерениях преступников. Однако вызванный в суд эксперт-взрывотехник на горе прокурору показал, что экспертизу он делал, основываясь лишь на протоколах осмотра места происшествия следователями, сам эксперт место взрыва и пострадавшие машины в глаза не видел. Массу взрывчатого вещества рассчитывал по протоколу осмотра "Жигулей", но потом протокол этот был изъят из материалов дела предыдущим судом как недопустимое доказательство. БМВ Чубайса при расчетах эксперта во внимание вообще не брался. Почему? Тогда бы точно определилась ничтожная для броневика мощность взрыва, заявленная во всех интервью первыми прибывшими на место происшествия взрывотехниками из ФСБ — 500 граммов — доказательство имитации покушения.

     Неудача с экспертом-взрывотехником заставила прокурора отказаться от вызова в суд эксперта-баллистика, хотя вопросов к нему больше, чем к кому-либо. Всем памятна фотография, на которой видно, как четыре пули ровной строчкой прошили наискось капот БМВ Чубайса. Так аккуратненько "прошить" капот из автомата можно лишь у стоящего автомобиля. Но ведь БМВ Чубайса не останавливался ни на секунду, лишь сбросил скорость до 60 км/час, а при такой скорости пуля от пули ближе полутора-двух метров не ложится. Как же обстреляли БМВ Чубайса? Баллистическая экспертиза ответа на этот вопрос так и не дала.

     Как не дали ни одного ясного ответа и свидетели обвинения. Квачков спросил на суде Швеца, который дал команду "Не стрелять!" звонившему ему под обстрелом Моргунову: "Для чего охраннику пистолет, если не для отражения нападения?", на что Швец бойко отрапортовал: "Если бы они отстреливались, их бы подошли и добили. А так — не тронули и ушли".

     "После имитации покушения на Чубайса какие премиальные выплачены охранникам со стороны РАО ЕЭС? — поинтересовался у Швеца Миронов.

     Швец вдруг испугался: "Ни о каких премиальных не знаю! Спасибо, что живы остались".

     Разве не странно, что Чубайс, с его олигархической конторой с оборотом в сорок миллиардов долларов, никак не отблагодарил охранников? Но в свете вырвавшегося откровения "Спасибо, что живы остались!" и странной, скоропостижной смерти Кутейникова, охранника из второй машины сопровождения, о чем впервые проговорился на суде все тот же Швец, становилось понятным, что телохранителям было за что говорить спасибо Чубайсу.

     Недомолвки, нестыковки, явные натяжки в показаниях свидетелей обвинения так и лезли в глаза. Вот майор ГИБДД Иванов рассказывает суду, как попала в разработку машина полковника Квачкова: "Я выехал, полетел. Скорость 100-120 километров в час… Не доезжая метров 600-700 в сторону Москвы, на противоходе, смотрю — иномарка. Голова одна уже в машине, а другая — заходит, и машина с пробуксовкой начинает уходить"… Суд так и не понял, почему, зачем, куда "выехал, полетел" майор, ведь место происшествия зона ответственности вообще другого подразделения ГИБДД. Иванов напирал на то, что "руководствуясь интуицией", примчался проверить информацию о стрельбе, но не смог объяснить суду, откуда пришла информация о стрельбе. А машину марки СААБ на обочине шоссе он заметил якобы случайно и подозрительный номер ее запомнил "на всякий случай". А далее и вовсе чудеса: кто-то, неизвестно кто, подслушал разговор майора по спецсвязи о замеченной им машине и объявил план-перехват СААБа... Не слишком ли много случайностей, заложивших следствию основу такой невиданной оперативности, что уже через несколько часов после происшествия за "подрывником" домой приехала прокуратура с целой свитой тележурналистов?