Газета Завтра 849 (8 2010) - [15]

АЛЕКСАНДР ПРОХАНОВ

Он приходил к нам в редакцию, маленький, кругленький, как мячик, и у него вокруг головы сияла серебряная седина, как нимб. Приходил всегда в сером, выцветшем подрясничке, всегда с улыбкой. Он выглядел блаженным. Очевидно, пройдя путь страданий, бесчисленных молитв к Богу, любви к людям, он видел мир прозрачным. Он видел в мире и зло, и добро, и ему удавалось своей душой пройти мимо зла, не коснувшись его, и стать вселенским добром. Он, как мне кажется, был старец в миру. Он нес свою святость, свое блаженство, свое чудесное волшебное восхитительное видение мира в народ, в толпу, наполненную и бушующую гневом, злобой, страданием. Он пришел в нашу шальную, сумасшедшую редакцию, редакцию-проказницу, и он стал её духовником. Он никогда не указывал нам на наши ошибки, он очень многое нам прощал, он не пас нас своим железным жезлом, а пас своим берестяным жезлом и пел в свою берестяную дудку. Он велик тем, что в то время сформулировал великие истины, говорящие о том, что русские — это и красные, и белые, всё, что наполняет бурлящую страдающую Русь со всеми оттенками — это Россия, это драгоценное неразъемное русское тело. Он сформулировал идею о соединении красного и белого русских вихрей в русской истории в единое возрождающее, ренессансное движение. Он считал, что красные герои, красные мученики, такие, как Зоя Космодемьянская, Александр Матросов, Виктор Талалихин, Николай Гастелло, молодогвардейцы, Дмитрий Карбышев — все они были христианскими мучениками. Он объяснял мне, что герои, пусть даже некрещеные, погибшие на полях сражений, крестились своей кровью. И через их мученичество он соединял предшествующую православную монархическую эпоху с советской имперской эпохой. Тем же самым занималась наша газета. Его слова и сегодня окропляют мощнейшее идеологическое движение, которое выстраивает новую русскую государственность, состоящую из двух полусфер: великой белой, монархической идеи и красной, советской имперской идеи. И он, будучи православным человеком, будучи узником и одновременно государственником, привносил в эту идеологию ощущение святости. У нас есть ум, у нас есть сердца, у нас есть любовь, и мы выстроим эту идеологию будущего имперского времени, и оно будет иметь духовную, Божественную связующую вертикаль. Империя будет не просто святой, но и справедливой. Я знаю, отче, что ты слышишь нас, молишься за нас, спаси тебя Господи, будь с нами всегда!

ВЛАДИМИР ОСИПОВ

Отец Димитрий был не только духовником газет "День" и "Завтра", но и окормлял журнала "Вече", который существовал с 1971-го по 1974-й годы. Он соотносил идею империи с идеей русского национализма. Мы много разговаривали с отцом Димитрием о судьбе России, судьбе Православия. И вот в одну из бесед мы пришли к выводу, что необходимо создавать независимый православно-патриотический журнал, который бы не проходил государственную цензуру, который бы не затрагивал современную политику, а лишь отражал славянофильские, русофильские идеи. В ноябре 70-го года на заседании секретариата ЦК было принято решение бороться с идеей русофильства, и был снят Никонов с поста главного редактора журнала "Молодая гвардия". Это случилось оттого, что где-то с середины 60-х годов совершенно неожиданно журнал стал рупором русского патриотизма, идеологии совершенно другой, не марксистско-ленинской. Там подчеркивалась масонско-космополитическая сущность декабристов, раскрывалась истинная, прекрасная идеология славянофильства. Туда пошли наши писатели-деревенщики. После разгрома "Молодой гвардии" мы решили издавать свой патриотический журнал. Отец Димитрий входил в состав редколлегии и печатался там, правда, под псевдонимом. За три года вышло девять номеров журнала, и все это время он был рядом, был нашим неизменным наставником и куратором. Мы были друзья. Это был замечательный человек, исключительной мягкости и такта. От одного только с ним разговора на душе становилось хорошо, легко, спокойно. У нас в журнале он печатался тайно, и об этом знали только я и еще два человека, зато потом, с 1972-го года деятельность его приобрела открытый и очень активный характер. То был пик его публичной деятельности. Каждый раз после службы он читал часовую или даже полуторачасовую проповедь, где не вступая в конфликт с властью, говорил о страшных бедах нашего общества: об абортах, об алкоголизме, об упадке нравственности, о распаде семей, и так далее. Также, и это, очевидно, сыграло свою роль — он вступал в полемику с атеистической пропагандой, низвергал постулаты безверия, чего ему уже не простили. За выступления такого рода отца Димитрия в 1980-м году посадили на четыре месяца в Лефортовскую тюрьму. После освобождения церковное начальство перевело отца Димитрия в село Гребнево под Коломной. Но и здесь на проповедь батюшка собирал множество народа — это были и местные прихожане, и приезжающие из Москвы на электричке. Когда я, отсидев восемь лет за журнал, вернулся в Москву, то застал отца Димитрия все таким же энергичным, активным священником. Он на тот момент вел кружок среди молодых людей, где читал лекции о вреде пьянства и алкоголизма. Самые лучшие, самые светлые воспоминания я ношу в сердце об этом замечательном священнике и прекрасном русском человеке.