Газета Завтра 839 (51/2009) - [5]

Нельзя, двигаясь навстречу будущему, тащить туда трупы идеологий, отжившие доктрины. Необходимо найти новые формы мыслей о России и широко распахнуть окна в русское будущее. Россию, в очередной раз, предстоит выдумать заново! И для решения этой огромной творческой, духовной задачи нужен интеллектуальный, сплотившийся вокруг лидера, духовный авангард нации.

БАРХАТНЫЙ ГУЛАГ

Даже сегодня у России — расслабленной, полуслепой, топчущейся на месте — есть смертельные враги, жадно ждущие и приближающие ее уничтожение. Но в ту самую минуту, когда в России будет провозглашено начало реальной модернизации, она столкнется с куда более серьезным противодействием множества структур и энергий.

Кто противник нашей модернизации?

Это иностранные центры сил, их спецслужбы и "институты влияния", давно прикормившие компрадорскую агентуру на всех этажах российского общества. Это главные финансовые инвестбанки США и ЕВРОПЫ. Голдмен Сакс, Банк ов Америка, Ротшильдские и Рокфеллеровские финансовые институты.

Это разветвленная сеть "пятой колонны" из числа политического и кремлевского истеблишмента, прослойки медиа-персонажей, имеющей "собственное видение будущего России" как захолустного, "коленопреклоненного" аморфного образования, встроенного в фарватер иных цивилизаций.

Это жирный класс крупных и средних собственников, чей бизнес должен будет претерпеть крах в случае подлинного экономического рывка России. Олигархи самых разных размеров от Дерипаски и до Прохорова.

Это бомонд из властных и силовых структур, собственной шкурой чующих перспективу расплаты за бездарное управление страной.

Это десятки тысяч коррупционеров, мздоимцев, барственных рыл, развратных чудовищ, которые понимают, что встряска страны нанесет по ним смертельный удар, и оттого саботирующих любые попытки к модернизации.

Наконец, важнейший противник модернизации России — это большие группы в самом российском народе, подсевшем на разнообразные иглы, живущем на подачки из оскудевающего потока нефтедолларов. Такой вид наркотика позволяет худо-бедно сводить концы с концами, в меру поругивать власть, проявлять "пивной патриотизм" на состязаниях спортсменов или певцов, и жить своей размеренной донной жизнью — с праздниками, карьерой, безобидными излишествами, а где-то и с маленькими подвигами и подлинной страстью — и все свое бытие подчинять идеологии потребления, выстраивая крохотный личный мирок на обломках великого государства.

Очень обтекаемо об этом обмолвился премьер Путин, когда заговорил про "порочный круг" взаимодействия власти и народа: стоит закрутить гайки — бесчинствует хищная власть, стоит их ослабить — и с "катушек слетает" сам народ, несется к собственной гибели в автокатастрофах, пожарищах и поножовщине.

Как же можно одолеть такое противодействие? И можно ли здесь обойтись без ГУЛАГа и "большого террора"?

Можно. Репрессивная практика 30-х годов диктовалась, по крайней мере, тремя причинами. Первое: страх являлся необходимой мерой подстегивания населения в ходе бешеной модернизации. Советской России в десять предвоенных лет предстояло пройти столетний путь.

Второе: в условиях катастрофической нехватки ресурсов почти бесплатная армия заключенных оказалась хорошим подспорьем для "строек коммунизма" и освоения великих пустошей Сибири.

Третье: на пути к светлому будущему большевики намеревались перемолоть саму природу "ветхого человека" (под определение которого подходило едва ли не все население Советского Союза"), вырастив из него Нового Человека коммунистического будущего — отсюда жертвы столь масштабного социального эксперимента.

Сегодня все три причины в их рафинированном виде отсутствуют.

Внешние вызовы, стоящие перед Россией и во многом демпфированные наличием у нас систем ядерного оружия, не столь убийственны, как семьдесят лет назад. Ресурсы, которыми до сих пор обладает страна, ставят целью не столько их преумножение, сколько их справедливое распределение и сохранение. Наконец, сейчас перед Россией не может стоять задача радикального слома "до основания" предыдущего здания государства с выращиванием на его пепелище, в окружении враждебного "гибнущего мира", новой общественной расы.

В предстоящей модернизации, целями которой прежде всего является выживание популяции и научно-технический, промышленный прорыв, массовый террор бесполезен.

Новый Сталин сможет апеллировать к чувству самосохранения нации, к попранным ныне ценностям подавляющего большинства населения России. Бесчисленные рядовые фигуранты путинского "порочного круга" — не враги. К ним достаточно будет отнестись с назидательной милостью, поскольку множество должностных преступлений и социальных "беспределов" объясняются не порочной природой отдельного чиновника и не суицидальными наклонностями населения, но особенностями сложившейся системы: "Не мы такие — жизнь такая". Смена приоритетов может быть твердо продемонстрирована на примере ряда громких, показательных процессов, которые должны, как в булгаковском произведении, заставить других по новому подойти к проблеме накопления и инвестиций. После этого маховик общественных отношений начнет вращаться в правильную сторону. Опыт Белоруссии частично подтверждает это правило.