Газета Завтра 835 (47/2009) - [19]

Под аккомпанемент похоронного звона по испанской республике Европа столкнулась с новым кризисом. Быстро восстанавливавшая политический вес и военную мощь Германия проявила неожиданную прыть. После присоединения к Третьему Рейху Австрии Гитлер стал проявлять интерес к Чехословакии. Почему именно к ней? Ответ, как ни странно, лежит в первую очередь в военной и экономической плоскостях. Независимое и сильное государство у южных границ Рейха серьезно беспокоило немецких стратегов. В случае европейской войны оно могла стать плацдармом бомбардировок южной Германии. Существовавший на тот момент военный договор между Францией, Чехословакией и СССР делал эту угрозу вполне реальной. Также немцев интересовала развитая военная промышленность соседа. Но эти соображения пока оставались в тайне. Как, впрочем, и план "Грюн" — операции вторжения вермахта в Чехословакию. Формальным же поводом вмешательства стала забота об этнических немцах, проживавших в так называемой Судетской области. К сентябрю 1938 г. ситуация накалилась до предела. Гитлер стал угрожать применением вооруженной силы для защиты судетских немцев, вступивших в конфликт с чешскими властями. Сам конфликт был инспирирован Гитлером через лидера судетских сепаратистов Конрада Генлейна.

В какой-то момент стало казаться, что новая война неизбежна. Причем пошел отсчет даже не дней, а часов до начала боевых действий. В СССР началась подготовка войск и авиации для оказания помощи чехам. Но неожиданно для самого фюрера к нему обратился не кто иной как британский премьер Невилл Чемберлен. Он заявил о своей готовности, не считаясь с соображениями престижа, прилететь на самолете в любой город для личной встречи с Гитлером. Позднее фюрер сказал: "Я был полностью ошеломлен". Столь же удивительным стал молниеносный по меркам 30-х годов прилет Чемберлена в Германию. Но еще больше Гитлер удивился, когда ему было предложено… аннулировать франко-советско-чехословацкий договор в обмен на некие международные гарантии Чехословакии.

Что же произошло? Конечно, у демарша британского премьера были свои политические мотивы. Впереди были выборы, и успешное разрешение кризиса (неважно какое) обеспечило бы победу на них. Но весомой причиной были сугубо военные соображения. Угроза новой войны вызвала панику в Англии. Ла-Манш в век авиации перестал казаться надежной защитой. В разгар чехословацкого кризиса в Лондоне начали раздавать противогазы — угроза применения химического оружия в новой войне казалась вполне реальной. Некоторые лондонцы начали рыть щели во дворах своих домов в качестве укрытия от налётов.

Как ни странно, политика "летающей дипломатии" сыграла свою роль в росте панических настроений. После возвращения из Годесберга после очередного раунда переговоров с Гитлером по Чехословакии, британский премьер делился с кабинетом своими впечатлениями от полета. "Я только что летел через Темзу и представлял себе немецкие бомбардировщики, следующие тем же курсом", — говорил он. Полет на скоростном американском "Локхиде" над множеством лакомых целей для вражеской авиации явно расстроил и без того невеселого после неудачной встречи с фюрером Чемберлена.

В разгар чехословацкого кризиса британские ВВС могли выставить всего 2 авиаполка "Харрикейнов" в первую линию. Ни одного авиаполка новейших "Спитфайров" попросту не было. Этот истребитель, ставший лучшим самолетом королевских ВВС, еще переживал период "детских болезней". Остальные 19 авиаполков первой линии вооружались бипланами "Гладиатор", "Гонтлет", "Фьюри" и "Демон". Ряды бипланов на аэродромах производили тягостное впечатление на тех, кому было позволено их увидеть. Было понятно, что отражать с их помощью удары скоростных немецких бомбардировщиков-монопланов крайне затруднительно. Перспектива войны через несколько дней вгоняла в дрожь. К тому же в отличие от ветерана нескольких войн Черчилля, Чемберлен не был военным и не мог правильно оценивать реальную обстановку.

Последний акт драмы разыгрался 28 сентября 1938 г. в Мюнхене на встрече Гитлера, Муссолини, Чемберлена и премьер-министра Франции Даладье. Ни советская, ни чехословацкая делегации на встрече не присутствовали. Их попросту не пригласили. Угрозой немедленного начала войны Гитлеру удалось добиться своего: союзники присоединились к требованию к чехам эвакуировать и передать Германии часть своей страны. Фактически Судеты были отданы за обещание фюрера остановить на воссоединении с судетскими немцами свою экспансию. Однако ему нужна была Чехословакия целиком. Тогда об этом только догадывались.

Страшнее всего было то, что Чемберлен и Даладье капитулировали перед фантомом. Если бы 1-му воздушному флоту Люфтваффе была поставлена задача атаковать Англию осенью 1938 г., то его бы хватило только на "булавочные уколы". Массированное воздушное наступление было немцам попросту не под силу. Если бы война все же началась осенью 1938 г., то Германия бы ее быстро проиграла. "Мозговой трест" германской армии Йодль позднее говорил: "Несомненно, что пять боевых дивизий и семь резервных, находившихся на нашей западной границе, которая представляла собой всего лишь огромную строительную площадку, не смогли бы сдержать натиска ста французских дивизий. С военной точки зрения это невозможно". Отказ сдерживания Гитлера военным путем также породил недоверие к союзникам со стороны СССР.