Газета Завтра 819 (31/2009) - [36]

34. ВАСИЛИЙ ФЁДОРОВ.

Сибирский народный поэт. Живой и мудрый, дерзкий, самобытный. В чем-то продолжил линию своих земляков - Сергея Маркова и Леонида Мартынова. Прежде всего прославился своими поэмами " Проданная Венера", "Женитьба Дон Жуана", "Дикий мёд", "Белая роща", "Протопоп Аввакум"… Из лирических стихов большую полемику вызвал его сборник "Не левее сердца". Его лирика почти всегда была гражданской и острополемичной. "Сердца, не занятые нами,/ Не мешкая , займет наш враг…" Или же "История устала от войны,/ Но от борьбы с войною / Не устанет!.."

35. БОРИС СЛУЦКИЙ.

Мастер сурового реализма. Всегда, с детства, высоко ценил его поэзию. В своем отношении и к поэзии, и к действительности во многом схож с Маяковским, но не по форме, не по стилистики, а по монументальности и трагичности стиха. Он видел всю правду войны, но его самоотверженности многие могли бы поучиться и сегодня. Это подлинный лирический эпос ХХ века. Беспощаден и к себе, и к своей поэзии.

36. ДАВИД САМОЙЛОВ.

Я бывал у него в Пярну, в эстонском городке, где он отгородился от московской поэтической суеты и мелких литературных перепалок и склок. Да и соответствовали эстонские крепости и рыцарские замки его историческим поэмам. Парадоксально, но они были и по возрасту близки, и по поэмному мышлению схожи - Василий Федоров и Давид Самойлов. Та же любовь к русской и мировой истории, часто даже схожие сюжеты, к примеру - о Дон Жуане. А где история, там с неизбежностью появляется и высокая философичность, некая медитативность, склонность к размышлениям… И всё же я выше всего ценю у Давида Самойлова, как и почти у всех поэтов военного поколения, его военные стихи. Прежде всего его классическое - "Сороковые, роковые…" По-моему, наша военная поэзия - это уникальное явление в мировой поэзии. Взять бы, да и издать лучшие военные стихи всех наших поэтов вместе.

37. НИКОЛАЙ ТРЯПКИН.

Этот замечательный поэт был символом газеты "День". Он и приходил к нам каждый день, мы ему помогали во всех передрягах и печатали все его стихи. А уж что оставалось, нес в "Наш современник". Вообще-то, он всегда был вне времени и пространства. Наш домовой, а для кого и леший. Писать стихи стал на русском Севере, там и состоялся как поэт. Он никогда не обращал внимания на цензуру, но что удивительно, и цензура не обращала внимания на него. Его молитвы звучали и печатались даже в сталинские годы. Думаю, это последний русский народный поэт, ибо нет уже ни того народа, ни того языка.

38. АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙ.

Талантливейший поэт, всю жизнь играющий по законам шоу-бизнеса. Вряд ли он лукавил, когда писал. Когда воспевал Октябрьскую революцию, и когда проклинал, когда проклинал царя, и когда прославлял. Поэт быстротекущего времени. Чем живет время, тем живет и поэт. Может быть, за это его и ненавидел Иосиф Бродский, называя фальшивым авангардистом. Пожалуй, каждый найдет у Вознесенского стих, созвучный ему.

39. ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО.

Лидер поэтической "оттепели". Пожалуй, Евтушенко в поэзии и недавно умерший Аксенов в прозе определяли всё направление "оттепели". Но с концом оттепели не уехал в эмиграцию, а стал полпредом именно советской поэзии по всему миру, полпредом вольного советского слова. Объездил более 80 стран, был личным другом чекистов и цекистов. Сгубила его не стихийная свобода (будто Есенин или Васильев были лишены этой стихийной свободы), сгубило стремление улыбаться всем - от Сталина до Ельцина, стремление быть прославленным на Западе. Вот так и стоял всю жизнь враскорячку. Стремясь охватить и принять всё, впал в верхоглядство.

40. БЕЛЛА АХМАДУЛИНА.

Не скрываю, одна из моих любимых поэтесс, о чем мы много спорили с Татьяной Глушковой. Будучи одной из шестидесятниц, Белла Ахмадулина никогда не впадала в крайность верхоглядства и всеохватности, не бегала вприпрыжку по миру, смиряясь со всеми властями. Она всегда писала себя и свой мир, свое видение времени. Прекрасность самой русской поэзии была выше всех сдвигов времени. Ритмика и мелодика её стиха всегда разнообразны. И эта поэтичнейшая мечтательница называет себя чуть ли не простой рассказчицей. Её суть в поэме "Сказка о дожде".

41. ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ.

Как Александр Фатьянов и Михаил Исаковский, вошёл в большую поэзию своими песнями. Из поколения детей войны, "детей 1937 года". К шестидесятничеству уже относился с иронией, он был певцом эпохи безвременья. Но осколки большого стиля советской поэзии прочно сидели в нём. И потому его любимая песня "Вставай, страна огромная". Вот он и возвеличивал то альпинистов, то артистов, то моряков. Смеялся над пошлостью и рыдал над ушедшими героями. Мечтал о родниковой России. Потому и был - бард всея Руси.

42. ИОСИФ БРОДСКИЙ.

Поэт огромнейшего дарования. Рожденный русской культурой, и продолживший её традиции, от Державина до Батюшкова, от Цветаевой до Заболоцкого. Несомненно, был имперским поэтом до конца своих дней, мечась по треугольнику трех великих империй: русской, римской и американской. Был близок к Ахматовой, но её поэзия Бродскому была чужда. Достаточно деликатный в быту, в поэзии был непреклонен и тверд. Я знавал его в Питере, бывал у него в полутора комнатах, и замечу, что характерами, как в чем-то и поэзией, они близки с Юрием Кузнецовым, но , может быть, поэтому никогда друг с другом не общались. Великолепна его любовная лирика, вся посвященная его Беатриче - ленинградской художнице Марине Басмановой. В жизни Марина принесла Иосифу немало горя, но благодаря ей, благодаря их любовной трагедии мировая поэзия получила немало шедевров. До конца жизни, и в России, и в эмиграции в Америке, считал себя исключительно русским поэтом.. Его стихотворение о русском народе "Народ" Анна Ахматова назвала гениальным.