Газета Завтра 811 (23/2009) - [26]

Но Проханов не оставляет у читателя сомнений, что такие люди в России есть. Где-то — скорее всего, не в Москве — но есть. Это — формула России, ее неизменная, хотя и непроявленная данность. Роман показывает, как происходит становление подобного "световода", начавшись вроде бы с интриги, с черных технологий, с разборок между двумя полюсами богооставленной власти. Черная интрига, которая стоит в изначалии миссии Алексея, кажется неким парадоксом, неким "затемняющим" эту миссию началом. На самом же деле тут нет ни парадокса, ни "затемнения". Провидение Божье действует не просто через людей — оно действует даже через самых богооставленных правителей и предателей, оно проходит в виде светоносной субстанции через самые коварные и черные планы. Бога нельзя обмануть — даже при помощи "политических технологий". Творец хочет проявления нашей свободной воли. Он не "играет в глиняных человечков", как это представлялось древним семитам, которые впервые (надо отдать им должное) прозрели истину о едином Боге, но так и не перешагнули через свои ветхие психофизические ограничения и рефлексы в представлениях о Его Природе. Бог — не подобный древнему шейху капризный деспот. Не самолюбивый гордец и не альфа-самец. Он не оскопляет жизнь человека слепым фатумом. Но Он всегда — главное действующее Лицо той драмы, в которую вовлечены "игроки". Он всегда — главный "Игрок". Невидимый, и потому не принимаемый "богооставленными" всерьез. И Он всегда в силах изменить ход любой "партии", распрямить любую интригу. Но парадокс, повторюсь, в том, что Богу не надо ничего изменять — Он действует через наличные обстоятельства, через любые комбинации. Как мастер айкидо, Он преодолевает зло с помощью энергии самого зла. В этом — залог нашего конечного спасения, которое остро чует и которым светоносно вдохновляется Проханов. Кальвинисты не поняли замысла Бога, они разделили человечество на изначально спасенных и изначально обреченных. На самом деле, мы все уже спасены, в том смысле, что мы — в Книге Жизни. Нам надлежит лишь разрешить Богу спасти себя. А для этого мы должны сделать свободный выбор — своей волей и самой жизнью.

В КОНЕЧНОМ СЧЁТЕ, книга Проханова — именно о таком выборе. Кто-то уже сделал его (хотя на самом деле реально сделавший такой выбор человек в романе только один — это Алексей). Но свобода выбора остается правом всех — даже подобных Виртуозу "богооставленных", перед которыми вроде бы закрыт "Небесный Лифт". Здесь автор раскрывает перед нами важнейший принцип православной эзотерики: так называемые "богооставленные" (а на деле сами оставившие Бога) люди, даже не имея мистической энергии и благодати для личного Контакта с Творцом, могут спастись через праведников и духовидцев.

Преображается, соприкоснувшись с Алексеем, Виртуоз. И на него нисходит Фаворский свет спасительного Откровения. И он внезапно обнаруживает себя в "Небесном Лифте", на Пажитях Небесных. Никто не обречен. Никто не проклят. Даже тот, чья душа вроде бы черна. Впрочем, именно "вроде бы". Ибо нет в полной мере "черных" людей. Как нет и в полной мере "божественных". Всякий человек несовершенен и при этом — многомерен. Душа грешника, да и любого человека (ибо каждый человек — грешник), в той или иной степени, подобна Ганиной Яме — здесь духи света сражаются с духами тьмы, а нежность, целомудрие и красота борются с мраком преисподней. Каждый человек в сумме своих характеристик есть объединенное человечество и даже больше. И порой чем глубже отпадение, тем яростнее, страстнее может быть взлет к Небесам. Чем жестче и настырнее грех "ветхого мира" насилует истинную природу человека, сжимая заключенную в нем пружину божественных смыслов, тем резче, сильнее, страстнее она сопротивляется, протестуя против греха и ища возвращения в утраченный Райский Сад. Пружину нельзя сжимать до бесконечности — в какой-то момент она обязательно распрямится.

Эта философская идея Достоевского о многомерности человека великолепно, в красках, показана в романе. Алексей, снискавший Божественного Поцелуя и Фаворского света, спокойно себе предается любви вне брака — хоть и в любовном акте с невестой, но все же еще не с женой. Пустячок вроде бы, по нашим стандартам, а "нарушение". Точно так же и Виртуоз, угольная душа, не настолько черен, чтобы удостоиться "неизбежного ада": в душе его, погрязшей в интригах и манипуляционных технологиях, есть "зацепка", сочленяющая его с Миром Горним, — любовь к матери. Любовь! Фаворский свет, словно лоза, прививается на этом побеге и наполняет Виртуоза энергией, достаточной для преодоления "гравитации" материального мира. Правда, он обнаруживает свой путь к Богу только через Алексея. Но даже единственный в своем роде опыт духовного восхождения, пусть и под благодатным влиянием другого человека, совершает в грешнике переворот, прокладывает в его душе пути к спасению.

Итак, грешники, даже последние грешники, спасаются через подвижников, которые находят свою дорогу к Богу и спасают всех вокруг! Ибо зло не есть свойство человеческой души. Душа создана "по Образу и Подобию" и сотворена она ради конечного своего обожения. Зло есть "наносное качество", развивающееся в человеческой душе из-за разомкнутости человека и Бога — из-за ошибки человеческой воли. Зло есть искажение. А искажение может быть убрано энергией праведника, подобно тому, как компьютерный вирус устраняется антивирусной программой. Покаяние заразно, как заразен и грех!