Газета Завтра 790 (02/2009) - [38]

То же самое касается и другого "носителя" литературы - так называемых "толстых" журналов, чьи тиражи упали даже не в десятки, а в сотни раз, превратившись из массовых, задающих "ценностные стандарты" всей стране изданий - в более-менее узкие групповые альманахи.

То есть литературный процесс как таковой в значительной степени пересох и обмелел. Литература стала восприниматься более чем утилитарно и явно проигрывает другим каналам массовой коммуникации: имеются в виду прежде всего не газеты и журнальный "глянец", а теле- и радиовещание плюс интернет. Но если с "голубых экранов" и из радиоэфира литература практически исчезла (опять же, за исключением нескольких сугубо коммерческих проектов), то в интернете искусство художественной словесности не просто прижилось, но и нашло своё новое измерение - как некогда звучащее слово стало словом написанным, а затем, в "галактике Гутенберга", - и напечатанным.

Сегодня литература снова "меняет кожу", с бумажного носителя переходя на носитель электронный, и в этом отношении, что может быть показательно, уже не опережая на столетия денежные знаки, а послушно следуя за ними.

Этот процесс я бы сопоставил как раз не с изобретением книгопечатания, а с изобретением письменности как таковой. До того единственным носителем эстетической информации оставалась человеческая речь, голос, звук. И социальная функция сказителя, "бояна" требовала от её исполнителя не только отлично тренированной памяти, не только хорошо поставленного голоса, но и наличия определённого круга слушателей, готового внимать сказителю в специальной, выделенной из обычного пространства и времени ситуации общения. Последнее чрезвычайно важно, поскольку придавало сказителю совершенно особый статус хранителя и, как бы выразились сегодня, "модератора" эстетического и, соответственно, этического единства социума: от уровня семьи и выше. И если, скажем, пословицы, поговорки и приметы как простейшие фольклорные жанры еще не требовали ситуации выделенного общения с фигурой "сказителя", то уже начиная с уровня загадок и вплоть до героического эпоса его присутствие становилось практически обязательным.

Создание письменности резко изменило модель эстетического общения - прежде всего потому, что тексты стало возможным не только слушать, но и читать самостоятельно. При этом функции эстетического восприятия не просто были переключены со слуха на зрение. Появилось "внутреннее проговаривание" текста в процессе чтения, которое резко повысило интеллектуальный "потолок" читателя по сравнению со слушателем. Иными словами, читатель в некотором роде стал и сказителем (исказителем? модератором?) текста.

Соответственно, возникла и фигура писателя, реализующая совершенно иной круг социальных функций, чем фигура сказителя. Писатель - создатель письменного текста, а не устного, звукового сообщения. Он формировал объект для чтения и - одновременно - сам являлся первым его читателем-слушателем, имевшим право изменять "свой", "авторский" текст в меру собственного разумения до момента его публикации, то есть до передачи на каком-то носителе "городу и миру". Личное присутствие писателя в процессе чтения читателю не нужно, он представлен не в своем человеческом качестве, а через текст и как текст.

Это обстоятельство и породило феномен литературы, искусства художественного текста, письменной формы слова, где функции автора-творца-писателя и соавтора-потребителя-читателя были разнесены как бы по разные стороны листа. Интернет эту ситуацию коренным образом изменяет. Инобытие автора по отношению к читателю и читателя по отношению к автору становится со-бытием (и событием, кстати, тоже). Автор-творец-писатель может находиться по отношению к соавтору-потребителю-читателю уже не за гранью листа, а в режиме "он-лайн". То есть принципиально восстанавливается возможность непосредственного общения читателя с автором - пусть уже (или еще?) не в звуковом, а в текстовом режиме.

В результате возникает совершенно новый род искусства, уже получивший имя "сетература" и к традиционной литературе относящийся приблизительно так же, как она сама относилась к фольклору. То есть электронные версии "классических" литературных текстов, вывешенные в Сети, в ближайшем будущем получат примерно тот же статус, который сегодня имеют опубликованные в книгах и журналах записи произведений фольклора.

В настоящее время самый "продвинутый" в этом отношении феномен сетературы - литературные сайты со свободной публикацией. То есть такие, в которых авторы имеют возможность самостоятельно размещать свои произведения.

Оставлю пока в стороне вопрос о том, кто и с какими целями создаёт и организует работу таких сайтов, фактически являющихся синтезом знаменитого "живого журнала" и социальной сети "по интересам" типа "Одноклассников". Предположим, что всё это действительно делается для того, чтобы каждый автор, то есть человек, склонный к словесному творчеству, мог "найти своего читателя" и "пообщаться с коллегами по несчастью".

Но мой личный опыт четырех с лишним месяцев одновременного пребывания на нескольких не слишком раскрученных, но всё-таки вполне многолюдных сайтах, - к тому же, не инкогнито, а под собственным, вполне официальным псевдонимом, - свидетельствует о том, что здесь далеко не всё так просто, что в феномене сетературы негатива пока не меньше, чем позитива. А, может быть, и гораздо больше. Ничего катастрофического в этом выводе нет - особенно если иметь в виду, что пользоваться всеми возможностями и обходить максимум опасностей относительно новой масс-медийной машины авторы литературных сайтов (сетераторы) банально не научились - этот процесс в самом разгаре.