Газета Завтра 615 (36 2005) - [21]

И еще одну проблему, за которую постоянно корит наших компрадоров Запад, можно решить таким изощренным, но нехитрым способом — сокращение рождаемости. Мало того, что в результате всего этого количество абортов увеличится, но каково молодой женщине, которой сказано, что она вынашивала неполноценного ребенка? Решится ли она вновь забеременеть? А если у нее уже есть ребенок — она, боясь страшного риска, едва ли решится стать мамой вновь.

Избиение наших младенцев идет ныне повсеместно в самых разнообразных формах. Идет не просто с согласия государства, а тщательно им спланировано, четко урегулировано, с назначением ответственных за это, под присмотром ведомств, существующих за наш счет. Граждане нашей страны всегда платят за все, даже за сыр в мышеловке. И убийство своих детей, возможное будущее бесплодие тоже оплачивают в полной мере.

МУСОРЩИКИ

Александр Синцов

МУСОРЩИКИ

Куда делись беспризорники с московских улиц

Они отсыпались в последних вагонах метро, дрались на перронах, воровали. На вокзалах пожирали объедки в многочисленных кафе. Попрошайничали на улицах. Еще совсем недавно беспризорников можно было встретить в каждом уголке Москвы, и вот их будто корова языком слизнула. Они исчезли. Мусорщики от политики пустили по городам специальные очистительные машины социальных реформ. Собрали "вторсырье" и пустили в переработку.

В стране создана целая система "помощи" беспризорным и бесприютным детям. Начиная со специальных наркодиспансеров, где лечат с использованием суперсовременных "детских" методик, кончая бэби-боксами, представляющими из себя что-то вроде почтовых ящиков, куда анонимно можно засунуть новорожденного младенца-подкидыша. Зубастой пастью система забирает неприкаянных и отрыгивает мертвых, задушенных, забитых в приемных американских семьях.

Строятся новые просторные детские дома в глухих лесах, окольцовываются в три ряда колючей проволокой. Каждый год из них выпускают "в жизнь" около двадцати тысяч волчат. Из которых в первый же год пять тысяч садятся на тюремные нары. Еще столько же — нищенствует, а полторы тысячи заканчивают жизнь самоубийством.

Частью агрегата по переработке бессемейного детства стала индустрия по поставке детей за границу. Детские врачи специализируются на торговле живым товаром, подделывают документы, чтобы скорее получить добро от властей на вывоз, ставят детям фиктивные диагнозы даунов, получают "откат" от новоиспеченных родителей.

В культурном секторе мусоросборщика человеческих душ открываются студии для съемок детского порно.

Вместе с частными, полуподпольными лавочками расцвела и государственная индустрия по переработке экстремального детства. Из бюджета выделяется для этого около миллиарда долларов в год. В стране наступил настоящий бум по возведению детских домов. Только за год построено семьдесят пять. В каждом таком заведении бездомные дети кормят 30-50 человек обслуги. Содержать детские дома стало выгодным бизнесом. В этих предприятиях легко отмываются теневые деньги. Неплохие заработки и у тех, кто занимается процедурой усыновления. За одного ребенка можно скачать с клиента себе в карман до 10 тысяч долларов.

Отличный приработок и для акушерок в родильных домах. Если беременная намерена отказаться от ребенка, то ей сообщают, что ребенок умер, снимают грех с души. Затем по всем правилам "оформляют" прием вовсе даже не беременной. И с ней уже ребенок оживает как законный новорожденный сын или дочка.

Машина по переработке несчастного детства набирает обороты. Под ее катки попадают семьи вполне счастливые.

Недавно на страницах нашей газеты мы уже рассказывали о многодетной семье Чекушиных из подмосковного Одинцова, у которой ретивые судебные приставы описали пианино, гитару и балалайку якобы за долги по коммунальным услугам. Хотя все дело состоит только в том, что коммунальные начисления оказались несправедливыми по отношению к многодетному семейству, и глава семьи отважно вступил в борьбу с чиновниками.

Снова встретившись с Владимиром Николаевичем, мы продолжили с ним тему власти мусорщиков, плодящую беспризорных, наживающуюся на них и одновременно делающую невозможной сколько-нибудь сносное существование благополучных многодетных семей.

— Как докричаться, что я не виноват в том, что я человек русский, православный, многодетный, — говорит Владимир Николаевич. — В силу своей многодетности имею более одного жилья и меняю место жительства. Летом — в сельской местности, в учебное время — в городе. Согласно религиозным убеждениям считаю неприемлемым для семьи промывание мозгов с помощью телевидения. Потому у меня нет телевизора. А значит, мне не нужна и антенна коллективного пользования. Рассматриваю начисление мне платы за антенну, притом в двойном размере, незаконным. Но чиновник городской администрации требует с меня эту плату. А когда я продолжаю стоять на своем, он приказывает судебным приставам описать имущество в моем доме. Описывает скрипку, гитару, отнимая их у детей. И после этой расправы милостиво предлагает взять субсидию. Это для того, чтобы я совершенно уверовал в свою экономическую несостоятельность. Проникся подобострастием к субсидирующей руке. Ведь субсидию нельзя требовать. Ее можно лишь униженно просить. И именно субсидирующий определяет, кому быть вычеркнутым из жизни сегодня, а кому завтра. Да и может ли быть иначе, если система социальной поддержки является придатком мафиозно-коррумпированной власти, которая внутренне враждебна народу. Я, как говорится, на своей шкуре почувствовал, что острие социальных реформ направлено против русских людей вообще. И в частности, против русских многодетных семей. Главный враг реформаторов — родившиеся или могущие еще родиться русские дети. В истории с описью моего имущества как в капле воды видно, что цель реформ — депопуляция русской нации.