Газета Завтра 612 (33 2005) - [20]

Крестов, автоматов, патронов…

Убит Император, сожжен Бухенвальд

И пресная соль на иконах.

Юрий СТАРОВЕРОВ, Бутырка, 12 июля

НА ЗАСЕДАНИИ 10 августа отечественная судебная система вновь показала острые зубки. На слушании был подан целый ряд новых ходатайств, связанных с плохим здоровьем подсудимых, ни одно из которых не было удовлетворено. Так, например, адвокаты просили освободить из-под стражи Владимира Линда до момента вынесения приговора. Эта просьба была обоснована тем, что у Владимира серьезнейшие проблемы с почками и без специальных лекарств и особой диеты нахождение в переполненной камере представляет угрозу его жизни. Более того, защитой было представлено письмо из посольства Нидерландов, где была выражена просьба выпустить из-за решетки Линда, так как его отец, голландский юрист, болен неизлечимой формой рака. Он прикован к постели, и по оценкам врачей — жить ему осталось не более трех месяцев. Сторона обвинения не сочла доводы защиты убедительными и опротестовала ходатайство. Мать Владимира говорит, что она пыталась договориться хотя бы о телефонном разговоре отца с сыном, но не получила от властей никакого ответа.

Любопытно, что свидетели со стороны обвинения, два сотрудника ФСО, наотрез отказались назвать фамилию начальника, давшего команду на штурм занятого нацболами кабинета № 14. Ходатайство защиты запросить в ФСО имя и должность человека, давшего команду, было судом отвергнуто.

Сегодня скандал вокруг дела сорока "лимоновцев" достиг Европы. Власть сама уже не знает, что делать с подсудимыми, она запуталась в собственных силках, упала в ей же вырытую яму. Отпустить ребят она себе не позволит — это будет выглядеть как послабление и признание ошибочности всех своих аргументов в обвинении. Осудить сорок молодых, ранее несудимых, за мирную акцию протеста для власть имущих тоже непросто.

СЕГОДНЯШНИЙ ПРОЦЕСС — ЭТО Путин. Путин — вовсе не маленький человек в черном костюме и файлами по мышкой. Путин — это руины в Печатниках, погибший "Курск", кровавый "Норд-Ост", сожженная станция "Мир". И вот теперь Путин — это клетка, огромная клетка для сорока молодых патриотов, представляющих подлинную элиту нации.

Если люди, главным лозунгом которых является "Россия — все, остальное — ничто!", будут брошены на долгие годы за решетку, что же такое Путин? И почему власть так остервенело и бессмысленно, без особой практической пользы для себя борется с национал-большевиками, запрещает их собрания, сажает в тюрьмы?

На первый вопрос каждый думающий человек ответит сам, по совести и разумению своему. На второй вопрос ответ очевиден: власть страшно боится…

То ли призрак "оранжевой революции" поднялся от желтых фонарей Манежной площади, вместе с туманом проник в кремлевские кабинеты, застил очи боящихся суда и возмездия чиновников. Или лукавый и хитрый визирь нашептал в ухо всенародно избранному падишаху жуткую сказку с плохим концом. Раскрыл заговор нацболов. Описал силу и мощь этой организации и связь ее с беглыми олигархами. Напел про готовящийся в столице переворот. Промурлыкал про спрятанные в стенах арсеналы, про взрывчатку, расфасованную между страниц книг Лимонова.

А может быть все просто: власть настолько не уверена в своих силах, настолько положение в стране катастрофично и неустойчиво, что даже небольшое движение романтиков-идеалистов превращается в страшную угрозу для существующего порядка вещей.

Показательна атмосфера, царившая в Никулинском суде в первые дни слушания данного дела.

Еще на подступах к зданию встречаются патрули. Все подходы оцеплены людьми в форме сотрудников милиции и спецназа ГУИНа. В глазах рябит от камуфляжей. Проезды перекрыты, территория огорожена. Без специального разрешения невозможно подойти к суду ближе, чем на 200 метров. Гаишники, автобусы с ОМОНом дежурят в переулках. Не хватает только сторожевых вышек и пулеметчиков. Такое ощущение, что здесь судят банду Басаева в полном составе. Пройти внутрь можно было только по спискам, которые проверяют дважды, — один на проходе к здания, другой раз у рамки-металлоискателя.

На первое заседание ни родителей, ни родственников и друзей подсудимых, ни прессу, ни сочувствующих не пустили даже в фойе суда, и все, в том числе родители, вынуждены были несколько часов стоять под дождем в отдалении от мрачных охранников.

Здание встречает гулкой пустотой, все другие процессы в этот день отменены. С лестницы прямо в лицо злобно лают овчарки. У входа в зал сотрудники милиции дежурят со служебными собаками!

Милиция внимательно, не пропуская ни сантиметра, осматривают скамью подсудимых и ограждающую ее решетку. Кроме обычного конвоя, в зале спецназ ГУИНа — солдаты охраняют вход в зал, сидят на скамейках и стоят у дверей кабинета судьи.

Подсудимых приводят группами по пять-семь человек, скованных длинной стальной цепью, — такого видавшие виды адвокаты не видели даже на групповых процессах по обвинению в убийстве. Молодых красивых парней с интеллигентными, сосредоточенными лицами заводят в клетку, разделенную на три секции. Адвокаты, решившиеся было подойти к своим подзащитным, слышат грубый окрик: "Руки на решетку не класть! Отойти на три шага назад!"