Газета Завтра 599 (20 2005) - [25]

Об интенсивности теперешних связей между Беларусью и арабскими монархиями Залива свидетельствует хотя бы то, что в течение нескольких последних лет президент Лукашенко посещал Катар, Кувейт, Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты. Следует также отметить, что обмен делегациями различного уровня между республикой и странами данного региона носит постоянный характер.

Не забыли в Минске и о таком традиционном партнере СССР, каким была Сирия. В последнее время в этой стране проводится модернизация промышленного сектора, что представляет особый интерес для белорусских предприятий. Так, в Сирии создаются новые автоматизированные системы таможенной службы, управления железными дорогами и в сфере коммуникаций — во всех этих областях Беларуси есть, что предложить. Кроме того, Дамаск осуществляет модернизацию военной техники, большая часть которой поставлялась из СССР. Модернизация старой советской военной техники и явилась той нишей, которую Беларусь нашла для себя на рынке вооружения.

Эксперты отмечают, что ныне белорусская республика успешно устанавливает новые торгово-экономические и культурные связи (например, с Оманом, Иорданией и Катаром) и восстанавливает отношения, утраченные после распада СССР (Сирия, Египет, Алжир, Ливан). Определенным результатом подобной политики, между прочим, стало то, что Беларусь теперь четко идентифицируют в арабском сообществе не как часть России, а как самостоятельное государство.

В одном из своих выступлений А. Г. Лукашенко выразил благодарность исламским государствам за помощь в диверсификации белорусских экспортных связей и заявил, что арабский мир превращается в одно из важнейших направлений его внешней политики: "Мы придаем этому направлению все большее значение. Это касается как контактов в экономической сфере, так и политического сотрудничества".

В этой связи вполне обоснованными выглядят прогнозы относительно того, что при дальнейшем динамичном развитии роль арабских стран во внешней политике Беларуси будет возрастать.

ПОЛЕ ЧЕСТИ. О книге Владислава Шурыгина размышляют её издатели, руководители издательства «Ad Marginem» Александр Иванов и Михаил Котомин

ПОЛЕ ЧЕСТИ. О книге Владислава Шурыгина размышляют её издатели, руководители издательства «Ad Marginem» Александр Иванов и Михаил Котомин

ПОЛЕ ЧЕСТИ.О книге Владислава Шурыгина размышляют её издатели, руководители издательства «Ad Marginem» Александр Иванов и Михаил Котомин

Сейчас довольно сложный период у так называемой серьезной литературы, которая хочет не только развлечь, но отразить какую-то реальность. С этим связано то, что на книгу Шурыгина пока очень мало рецензий. Современный рецензент не знает, как относиться к книге, в которой есть некое содержание и позиция. Такая литература по большому счету должна поддерживаться государством, она решает сложнейшие социальные задачи. Впервые такая довольно темная тема, как чеченская война, дана нам не с телеэкранов или политических жестов, а как факт совсем иной художественной перспективы. Это первый текст о чеченской войне, который ее не объясняет, не оправдывает, а просто показывает как часть ежедневной жизни, жизни, в которой живет страна, и при этом война показывается не как какое-то чудовище, а как явление сложное, неоднозначное, человеческое и наше. Такая книга может быть не прочитана по-настоящему, но это очень важный зачин, за которым, может быть, последуют другие тексты или даже не тексты, но фразы, жесты, которые просто по-другому отнесутся к войне.

Чеченская война нам обычно подается или в ресурсе каких-либо антивоенных политических текстов, или защищающих войну, или не столько войну, сколько позицию власти в этой войне. "Письма мертвого капитана" — это взгляд изнутри военного человека, где война не имеет вообще никаких внешних причин, оправданий, внешних поводов. Война сама создает свои собственные причины, истории.

Война для Шурыгина является некоторой формой жизни. И в этом смысле она бесцельна. Война является одной из естественных форм человеческой жизни, где нет ничего нечеловеческого, хотя все и радикально. Война у Влада сопровождается бытом, подробностями жизни, своим языком. Вокруг войны обустраивается определенное социальное поле — поле смысла, человек живет на войне, и живет войной.

Это текст о войне, написанный военным человеком, знающим изнутри ситуацию, и оказывается, когда так к войне подходишь, то она проявляет свой абсолютно метафизический смысл. Выражаясь философским языком — война то, что нельзя ничему приписать в качестве предиката. Не моя война, не наша война, это война. И в этом смысле люди, которые участвуют в войне, являются скорее предикатами этой войны, а она сама является активным началом. Именно логика войны, логика конфронтации все определяет. Влад не отрицает чеченской правды — и когда разные правды, сталкиваясь, порождают удивительную ситуацию, которую можно называть подлинной жизнью, в замороженном, латентном состоянии существующей в каждом человеке. И война всё это проявляет.

Война не является моментом выбора, выбора воевать или не воевать у тебя не существует, такая античная идея фатума. Ты попадаешь в ситуацию войны, которая транслируется в микровойны, микропротивостояния. Война является тем компонентом жизни, который отвечает за судьбу.