Газета Завтра 516 (41 2003) - [36]

Да и не назову я канадцев "просто" жадными. Они, например, активно участвуют в благотворительных акциях. В 90-х годах сотни детей Чернобыля гостили в здешних семьях, наслаждаясь идеальной канадской экологией. Парадокс вот в чем: добрый канадец, способный выложить тысячу долларов за отдых чернобыльского ребенка, на паркинге бросается в бой за пару баксов. Почему?

…Пророк Моисей обличал соплеменников за то, что, отвернувшись от Бога, они поклонились языческому Золотому Тельцу. Я не могу отделаться от ощущения, что того Золотого Тельца "реанимировали" здесь, в Новом Свете, в краю тотального атеизма. Реанимировали, переплавив объект поклонения на центы. Ведь невозможно так радоваться горсти сэкономленной мелочи, если это всего лишь деньги, а не объект мистического поклонения.

— Хай, с вас два доллара, please.

— Два доллара! How come?!!

Грабеж среди бела дня, согласен. Выгонят меня…

"Мисс Сэре Катрэй,

менеджеру по финансам

Даус Лэйк Павилион

Дорогая мисс Катрэй! 20 апреля я была приглашена на банкет в вашем заведении. Мне было сказано, что оплата за услуги паркинга включена в расходы по организации банкета. Я предъявила ваучер парковщику — блондину с акцентом, похожим на русский. Он попросил у меня 2 доллара. Я сказала, что не обязана платить. Он сказал, что бесплатная парковка — только на два часа. Я проинформировала его, что стоимость парковки включена в стоимость ужина. Во время того, как я произносила эту фразу, он выпучил на меня глаза и сказал, что согласно правилу, штамп ресторана обеспечивает только два часа бесплатной парковки. Я попросила его еще раз взглянуть на штамп "бесплатная парковка". Он опять выпучил на меня глаза и продолжал настаивать. К счастью, у женщины, которую я отвозила домой, имелись деньги, и она заняла мне требуемую сумму. …Подобное обращение с клиентами недопустимо и ваш работник заслуживает серьезных воспитательных мер. Искренне ваша, Эйлин Б. Типпинг".

Стас ВАРЫХАНОВ

УМЕР ПИСАТЕЛЬ Светлой памяти Анатолия Афанасьева

14 октября 2003 0

УМЕР ПИСАТЕЛЬСветлой памяти Анатолия Афанасьева

ПЕВЕЦ ЛЮБВИ И НЕНАВИСТИ Ты помнишь, как мы с тобой хохотали, безудержно, счастливо и легкомысленно? И смех наш был беззлобный, сверкающий, как молодой летний дождь. Среди этого смеха, любви, красоты, среди очаровательных женщин, стихов, наших первых наивных и верящих книг сложилась наша дружба, образовался талантливый и страстный кружок литераторов, начинавших свое исследование бесконечной, стомерной русской жизни. Мы приносили свои открытия на общий суд, любовались один в другом проникновенной прозорливостью, уменьем любить, сострадать, обожать. Мы предчувствовали возможность беды. В нас вонзались ледяные сквозняки истории. Мы добывали свои знания, кто в деревенской глухомани, кто в грохоте сибирских строек, кто в тесноте московских квартирок. И знания эти были порой неутешительны и печальны, но мы веровали в божественное предначертание Родины.

Когда случилась беда, и на нас напали бесы, закружили той ужасной осенью, подняли к мутной, жуткой, осенней луне, затмили очи, а потом опустили на землю, мы увидели страну захваченной, веру попранной, а наш тесный кружок навсегда рассеянным и разбросанным. Одни из нас пошли в услужение к бесам. Другие навек замолчали, словно их рты зашили сапожной дратвой. Третьи кинулись сражаться. Ты был из тех, кто сражался.

Я не предполагал, что в твоем прозрачном, нежном, насмешливом даре вдруг откроется такой жгучий ключ ненависти. Так монах ненавидит демона. Партизан — оккупанта. Георгий Победоносец — кольчатого дракона. Знаток куртуазных отношений, забавных московских историй, мастер смешных коллизий, ты вдруг оказался в аду. Стал исследовать ад, чтобы в его лабиринтах найти комнату, где запечатана смерть ада. Исследовал кольчатое броненосное тулово дракона, чтобы отыскать в нем уязвимую точку и вонзить копье. Ты исследовал ад, как спасатели Чернобыля исследовали Четвертый взорванный блок, получая ожоги, смертельные дозы радиации, чтобы замуровать в саркофаг адское чудище.

Твои романы были об адских полчищах, нетопырях, вурдалаках, отвратительных ведьмах, гадких кровососах. Круг за кругом ты шел этим адом, выписывая его жуткую архитектуру, гибнущих в нем грешников, толпы ликующих исчадий. И ты всегда рисовал Героя. Всегда зачитывал приговор аду. Ты заколдовывал его. Посылал навстречу адским духам Зла богоносных духов Добра. Ты боролся с адом мистикой своей любви и веры, поворачивая вспять летящие на Родину полчища. Ты и был Георгием Победоносцем, не слезающим с седла, без устали вонзающим копье своего таланта в черный зев змея. У ворот Града неизменно стояла Царевна, которую ты защищал. Твоя Дама Сердца. Твоя Невеста Неневестная. Любимая тобой, ненаглядная Россия.

Ты погиб, искусанный и истерзанный змеем. Ты пал в борьбе с адом. Ты из тех, кто ценою жизни отодвинул ад от родного порога. Ты умер как мученик за веру, за красоту, за Родину.

"Такой любви и ненависти люди не выносят, какую я в себе ношу..." — написал любимый тобою Блок. "И ты опять пройдешь передо мною в девятый день и в день сороковой..." -— вспоминал я, стоя над твоим гробом в тесном московском храме. "Та, кого любил ты много, поведет рукой любимой в Елисейские поля..." — повторял я, сидя на твоих поминках, не пьянея, глядя на твою фотографию с черной перевязью, на твое прекрасное, дорогое лицо.