Газета Завтра 499 (24 2003) - [29]

Это почувствовал Владимир Бондаренко. И свою новую литературно-публицистическую книгу он озаглавил "Пламенные реакционеры. Три лика русского патриотизма". Как пишет автор в предисловии к книге: " Разве они не реакционеры с господствующей, либеральной точки зрения? Реакционеры в области морали, нравственности, реакционеры по отношению к держаным ценностям. Конечно, жаль, что наши русские реакционеры, консерваторы, державники весь двадцатый век воевали друг с другом и продолжают воевать до сих пор. То, чего добился Франко в Испании, так и не произошло до сих пор в России в ХХ веке. Может, получится в нынешнем? Разве не реакционер писатель Леонид Бородин, который делает прямую ставку на консерватизм, заявляя, что "консерватизм сегодня — это сопротивление всеобщему распаду"? Но также могла бы сказать знаток Константина Леонтьева и, конечно же, пламенная реакционерка Татьяна Глушкова. Я понимаю. У них разные точки отсчёта государственности, но основа-то одна и та же — ставка на сильную государственность, на традиционные религиозные и нравственные ценности. По крайней мере, все мои герои — хороший фундамент для будущей русской литературы и культуры, для формирования объединяющей русской национальной идеологии в ХХI веке…" Может быть, ради этого объединения и написана была автором его книга? Недаром в пилотном издании книги он предпослал в читательское сознание образ, скалькированный с известной картины Петрова-Водкина "Купание красного коня". Как век тому назад — русский патриотизм сегодня снова на коне, на красном восходящем коне. И знаменный цвет лика русской идеи — словно румянец утренней морозной зари.

В числе передовых носителей этой идеи — "репрессированное поколение победы". Так автор назвал поколение ветеранов Великой Отечественной войны и великой отечественной литературы. Они стали жертвами всех войн и репрессий ХХ века, их добивают сегодня — нищетой и общественным презрением. А соратники по штыку и перу, переметнувшиеся в либеральный стан, их не признают, поносят и позорят. "Репрессированное поколение" потеряло многих, постарело, но не складывает своего духовного, нравственного оружия, не изменяет своему творческому призванию. Их патриотизм становится качественно новым.

Он молод — русский патриотизм, раскован и романтичен по-своему, хоть и вобрал в себя всю старую воинскую доблесть и мудрость на полях духовной брани. Он отдирает коричневую запекшуюся корку с ратных ран, как молодой солдат, вернувшийся с чеченской войны, отлежавшийся в госпитале.

Он молод, несмотря на то, что среди лидеров его есть люди самого разного возраста. Это и Валерий Ганичев — писатель, историк, публицист, общественный деятель всерусского соборного размаха и значения. Это и духовник патриотического движения отец Дмитрий Дудко, писатель и священник. Это и Игорь Шафаревич — всемирно известный ученый и мыслитель. Это и художник Илья Глазунов, сотворивший, кроме сотен своих полотен, и русскую Академию живописи. Это и национал-большевик Эдуард Лимонов, не дающий молодёжи сгореть в огне потребительского костра.

Русский патриотизм молод, как неизменно молоды мятежным русским духом своим наши фронтовики-ветераны Второй и Третьей мировых войн. Среди них автор выбирает тех, кого хорошо знает лично, ценит, уважает и любит. Кто они?

Сергей Михалков — автор немеркнущего державного гимна, великий детский писатель, поэт-сатирик, своим пером разивший пороки общества и в советский и в постсоветский периоды.

Юрий Бондарев — автор романов "Горячий снег" и "Берег",особенно широко известных и любимых в народе. "Самолет перестройки" по Юрию Бондареву так и болтается между небом и землей в поисках своего аэродрома. Ни один аэродром его не принимает, и он вот-вот, исчерпав свои последние ресурсы, рухнет. Жаль, на этом самолете все мы, а катастрофа надвигается реально, неотступно, неотвратимо... И уже нам, нынешним молодым, придётся сажать этот самолёт на надежную площадку русского патриотизма.

На события страшные и счастливые, судьбоносные и роковые богата была жизнь и у писателя-фронтовика Михаила Алексеева. Было о чем книги писать. И есть что отстаивать сегодня от засилия оголтелого беспамятства и очернительства отечественной истории. Его "Ивушка неплакучая" — Россия, исхлестанная ветрами перемен, гнутая, но не сломленная, выплакавшая слезы, но не ожесточившаяся, теряет все новых и новых лучших своих сыновей. В отличие от героев Виктора Астафьева в его последнем романе "Прокляты и убиты", герои Михаила Алексеева, пропущенные через мясорубку войны, выходят более человечными, более сострадательными. Ожесточённость всегда идёт от дьявола, о чём порою и забывают иные писатели.

Через войну прошел и Александр Зиновьев, русский философ. Он долгое время провел в эмиграции, но считает взлет советского социалистического строя в 70-80-е годы величайшим достижением человеческой цивилизации, беспримерный в истории и едва ли где-либо достижимым в скором будущем. Парадоксально, он никогда не был коммунистом, а считает себя "коммунистом романтическим, психологическим, а не формальным"…