Газета Завтра 487 (12 2003) - [13]

Национальное самосознание белорусов было мне близко и понятно. В далекой Кубани всеми силами стремился к тебе, мой брат — белорус. Только враги могли разделить нас с тобой, увидеть разницу между внешне белявым и смуглым русским-казаком по роду и племени. Только враги наши могут муссировать с телеэкрана, кому выгоден наш с тобою союз.

И это по прошествии того, что мы с тобой столетия прожили вместе в одном государстве. Никто меня, русского, не спрашивает: хочу ли я быть в одном союзе с Гайдаром, Чубайсом, Грефом, Сванидзе, Шустером, Познером, Немцовым, Хакамадой. А вот они хорошо знают, что с тобой мне, брат, жить в союзе невыгодно. И в этом они убеждают меня и других, кто в политике еще меньше меня соображает. Ущерб, видите ли, России будет. Сказать бы это солдатам 44-го, 45-го. Пусть бы они со Сванидзе побеседовали один на один.

Эти люди, к сожалению, и дальше будут решать судьбу нашего с вами Союза, они будут изобретать причины невозможности объединения. В России, брат, нет реальной политики. Сегодня у нас в стране идет закамуфлированная политическая игра. Кукловоды за сценой вырабатывают политику, сочиняют сценарии, а куклы их с телеэкрана озвучивают, одурачивая народ. К сожалению, они же и не пустят нас с тобой на телеэкран, не дадут слова в прямом эфире, чтобы мы могли сказать свою правду. Они скорее сожгут Россию, чем отдадут ее теперь нам, русским.

Наверное, брат, ты отслеживаешь, как они убеждали и убеждают (нередко исподтишка), что друг Буш и друг Шарон с их бомбордировками и явным проявлением оголтелого фашизма — это всегда хорошо для меня, русского. А вот Лукашенко и Милошевич, их любовь к своей Родине, своему народу в прошлом и сегодня — это плохо. Разве непонятно содержание этой политики? Ты, конечно же, видел на телеэкранах в моей стране, как меня обзывали фашистом сванидзе, киселевы, познеры. А за что? Только за то, что обмолвился о том, что в правительстве при Борисе Ельцине не было никого из русских по роду и племени. Не по паспорту. Разве это нормально, что в финансовых структурах страны опять никого русского? Разве можно считать нормальным, когда после разбойной приватизации нефтяные, золотые, алмазные, никелевые, урановые промыслы и прииски достались не русским хозяевам? Разве нормально, что на телевидении нашей страны с трудом отыщешь русское лицо? Русской логики не услышишь. Правда, страна моя, брат, пока еще называется Россией.

И как же разобиделся на меня Николай Карлович Сванидзе, когда я, будучи губернатором, разоблачал жуликов-христопродавцев, предавших национальные интересы России в тех же портах в Новороссийске, Туапсе, вершащих злодеяния в Сочи на побережье. К примеру, директор Новороссийской нефтебазы, экспортирующей нефть за границу, сбежал в Америку вместе с нефтью, а на свое место определил крымского татарина, у которого из одиннадцати охранников девять тоже были крымские татары. На одном из совещаний я разошелся и в гневе сказал: "Запомните, братцы, так будет до тех пор, пока вот здесь, напротив здания администрации, на больших платанах, мы утром, проснувшись, увидим трех повешенных, а на груди каждого из них будет написано: "За измену национальным интересам!" Соберется большая толпа и дико закричит: "За что повесили людей?" В толпе, естественно, найдутся люди, которые объяснят, что в этой жизни натворили повешенные. А тогда толпа еще пуще закричит: "Надо казнить еще и того, и того, и того!" Шила в мешке, как известно, не утаите. “Опомнитесь, — призывал я своих христопродавцев,— взгляните на историю России. — Будет еще Страшный суд и будет ответственность!" Я никоим образом ни в чем не подозревал Николая Карловича, а он вдруг принял это и на свой счет.

А почему — так до сих пор и не пойму.

Наверное, брат, ты заметил, как похорошела Москва — особенно ее центр. Ты решил: вам-то — русским — хорошо: у вас ведь свои нефть, газ, золото, никель железо и так далее. Ошибаешься, брат, как я уже сказал: в России работают ставленники западной экономики. И выручка тоже идет в западные банки. Она составляет там кредитную массу и работает на развитие западной экономики. А раз идет оборот, значит, и налоги идут. Это и мы, россияне, пенсию выдаем на Западе.

Когда я приезжаю в Москву, поживу здесь недельку-вторую, побываю в трех-четырех презентациях, выпью, закушу — поверь, брат, мне так хочется продолжать реформы в России. Но когда я приезжаю на периферию, вижу, как, вымирают мои соотечественники в хуторах и станицах, что нет у них жизни и будущего, что каждый год не досчитываемся мы миллиона россиян из-за этих проклятых реформ, тогда моя рука невольно тянется к тому месту, где казаки цепляют кинжал, чтобы отомстить за это злодеяние.

И как же хитро, брат, и по-иудовски коварно они изобрели механизм нашего разрушения. О приватизации мы уже много сказали. Она злодейская. А ведь гибнут сегодня предприятия любые: государственные, частные, кооперативные, акционерные. Все на ладан дышат. А в чем тут дело? А в том, что климатические условия России в корне отличаются от семерки, которая диктует сегодня цены на мировом рынке. Россия холодная, континентальная, засушливая страна. А нам говорят, что будете хорошо жить при мировых ценах на энергоносители. Скажите, а как это можно сделать? Я приведу лишь некоторые цифры: в 1996 году Россия получила по 13,6 центнера зерна с гектара, а планета земля — по 28,8 центнера. Семерка стран — по 68,6 центнера. А затраты на гектар одинаковые, что там, что здесь: семена, удобрения, горючее, трактора, машины — все приобретали на мировом рынке. А потом каждый свой урожай продает. Как нам, русским, в таких условиях быть в одной конкурентной среде?