Газета Завтра 469 (47 2002) - [9]

И пресловутые извинения Лукашенко, которые он якобы просил принести воротилам Газпрома, в свете всего вышесказанного, являются ничем иным как дипломатическим ходом.

Всплывающие сейчас факты, пускай и незначительные на первый взгляд, говорят о том, что в ноябре 2002 года, спустя одиннадцать лет после Беловежских соглашений, произошел развал Второго Союза. Промелькнуло в информационном поле : Польша отказалась закрыть чеченское агентство у себя на территории. Ничего удивительного. Если бы днем позже в семье чеченских беженцев на белорусской территории, в Бресте, не родился мальчик. Родители обратились к батьке, чтобы тот позволил назвать ребенка в его честь — Алесем. И согласие было получено. Новорожденный Алесь Мингалов по чеченскому обычаю получил право называть батьку Луку дедушкой. Сей акт был демонстративно подкреплен и финансово. Батька, с отвращением приказав своим подчиненным вернуть долг Газпрому, в тот же день распорядился передать на воспитание "крестника" свой месячный заработок.

Факт — ничтожный, но каков ход!

ПРИЗНАНИЯ ПУТИНА

Денис Тукмаков

18 ноября 2002 0

47(4670)

Date: 19-11-2002

Author: Денис Тукмаков

ПРИЗНАНИЯ ПУТИНА

Президент России обладает почти уникальной способностью сначала долго и кропотливо заниматься собственным пиаром, а потом за какой-то час на паршивой пресс-конференции враз просадить все свои накопленные проценты рейтинга. Так случилось на прошлой неделе, когда, выступая в Брюсселе после окончания саммита "Россия—Евросоюз", Путин вынужден был высказаться по целому ряду важнейших внешнеполитических вопросов. В числе прочего он, едва ли не впервые за два года, четко прояснил свою позицию в отношении Приднестровья и складированного там вооружения 14-й армии, которое, по Стамбульским договоренностям 1999 года, РФ обязалась вывести.

Итак, 11 ноября, аккурат в годовщину окончания Первой мировой войны, миролюбиво настроенный Путин изрек следующее: "Москва прямо заинтересована в том, чтобы вывести оружие из Приднестровья. Россия уже вывезла часть вооружений, однако этого абсолютно недостаточно, и мы будем продолжать эту работу. Руководство Приднестровья — это люди, с которыми сложно решать вопросы подобного рода. У них свои интересы и свои представления об этих национальных интересах. Я думаю, что эти представления ошибочны. Однако Россия будет продолжать диалог с Приднестровьем по этим вопросам".

Интересно, для чего было на весь мир позориться? Понятно, что на самом саммите, как, впрочем, и на всех остальных переговорах, Кремль давно и покорно "ложится" под всех и каждого: США ли, НАТО, Евросоюз. Но так унижаться на пресс-конференции, под светом софитов… Тщательно расставлять акценты: не просто "заинтересована", а "прямо"; не просто "недостаточно", а "абсолютно"… Ведь можно было с таким блеском и тут пропиарить! К примеру, набравшись скорбного вида, с болью в голосе промолвить: "Моя страна, рукой больного президента, подписала кабальный договор. Он перечеркивает все наши национальные интересы, но мы вынуждены ему покориться. Мы временно отступим с берегов Днестра". Результат — тот же, но как бы звучало! Но Путин сказал иначе и — минус 5%!

И с "руководством Приднестровья" у Путина промашка вышла. Перед сотней телекамер устами президента России впервые за 12 лет был, по сути, признан суверенитет ПМР, которая, как оказалось, обладает собственными "национальными интересами"! Ведь не может иметь нацинтересы "непризнанное и самопровозглашенное территориальное образование на левом берегу Днестра". Не то, не то хотел сказать Путин. На самом деле его фраза должна была звучать так: "Мы предали своих единоплеменников с юго-западного форпоста России. Мы навсегда уводим войска и оставляем их один на один с НАТО. Но мы хотели сделать это бесплатно, как делали десяток лет, а руководство Приднестровья нынче почему-то требует плату за проезд, ссылаясь на дурацкие договоренности. С ними сложно решать вопросы подобного рода".

Если же говорить серьезно, то в сентенции Путина, не первой и не последней подобного рода, заложено такое концентрированное содержание государственной измены, что в иные времена за это приговорили бы к высшей мере. Путин во всеуслышанье подтвердил, что для него рекомендации международной организации, не ратифицированные к тому же российским парламентом, важнее стратегических интересов России на балканском театре. Путин "будет продолжать работу", начатую в Кубе и Вьетнаме и продолженную в Грузии и Средней Азии, по сдаче советских военных баз, на которые, после нашего ухода, приходят далеко не Китай или Зимбабве. Наконец, в сто первый раз прогнувшись под Западом там, где можно было хотя бы сделать хорошую мину при плохой игре, Путин еще раз показал всему миру: у нынешней России нет таких национальных интересов, с которыми она не могла бы с легкостью расстаться. "Господа натовцы! Не в пример Приднестровью, с нами договориться легко!"

Чего же требовать в этой ситуации от ПМР? Чтобы ее президент Смирнов и дальше умолял Кремль не уходить с берегов Днестра? Чтобы ее женщины вновь и вновь ложились под российские эшелоны, не выпуская их из республики? Чтобы народ Приднестровья все так же, затаив дыхание, глядел в рот предающей его Москве? Нет. Россия, сдавшая не только ПМР, но и собственные интересы, ей больше не судья. Отныне республика будет защищать себя сама. Если для этого потребуется уходить подальше от Молдовы в Украину — уйдет. Если нужно будет, в обмен на международное признание, разместить у себя военную базу НАТО на опустевших российских полигонах,— разместит. И кто ее за это осудит?