Газета Завтра 462 (40 2002) - [15]

За последние 10 лет заготовка круглого леса упала в 3 раза, производство пиломатериалов — в 4 раза, древесных плит, целлюлозы и бумаги — в 2,5-3 раза, причем темпы падения продолжают составлять от 2,5% до 10% в год. Совершенно провальные сектора — картон, технические виды бумаги, фанера. Расчетная лесосека истощается варварскими и незаконными рубками, лесоустройство, лесоохрана и лесовосстановление практически не осуществляются. Инфраструктура, техника и оборудование отрасли изношены, зарплаты работников мизерны, прибыль предпринимателей от экспорта падает — при том, что цены на российскую лесобумажную продукцию в среднем на 30-40% ниже мировых. Немудрено, что в таких условиях половина из "субъектов свободного рынка" оказалась нерентабельной, а многие вообще находятся на краю банкротства.

Это "торжество" рыночных принципов в лесной отрасли наглядно демонстрирует перспективу грядущих "либеральных реформ" электроэнергетики, железнодорожного транспорта и газовой промышленности. Возможности лесного комплекса России используются ныне лишь на 3-5%: объем производства продукции составляет чуть больше 5 млрд. долл. в год (из них 4,3 млрд. — выручка от экспорта), в то время как потенциал данного сектора экономики оценивается в 100-150 млрд. долл. ежегодно. При расчетной лесосеке в 550 млн. кубических метров в год ныне в России заготавливается лишь немногим более 100 млн., то есть только по круглому лесу научно обоснованный рост производства возможен в 5-6 раз. Если же российский круглый лес даже по нынешней экспортной цене в 30-40 долл. за кубометр перерабатывать вблизи мест производства российским же трудом в бумагу по цене 800-1500 долл. за тонну, а еще лучше — в мебель из массива (например, сибирского кедра), и поставлять странам-членам ВТО уже не сырье, а готовую продукцию, то лесная отрасль, ныне шатающаяся и подломленная, сможет заменить собой весь "экспортный стол" современной России, "четвертой опорой" которого, после нефти, газа и металлов, она является даже в наличном удручающем состоянии. Причем лес, в отличие от прочих "сырьевых столпов" российской государственности — ресурс возобновляемый, то есть при правильном использовании его практически вечный.

Причина упорного сохранения статус-кво в российской лесной отрасли и очевидной утраты десятков миллиардов долларов, столь необходимых отечественной экономике, становится совершенно понятной, если обратиться к структуре нашего лесного экспорта, в котором первым и основным товаром является круглый лес (33% стоимости экспорта). А из анализа данных о ценах, ставках и тарифах, так или иначе относящихся к мировому рынку лесной продукции, самым ошеломляющим выступает громадный разрыв в отпускной цене за лес на корню между Россией и странами Запада. Так, могучая столетняя сосна за двадцать метров высотой со средним диаметром ствола порядка 25 см в США и Канаде стоит порядка 300 долларов за дерево, в Финляндии — порядка 130 долларов, а в России — не более 3 долларов. И это при том, что по своим эксплуатационным качествам северная сибирская древесина заведомо лучше и финской, и американской — она вообще лучшая в мире. Да, есть разница в инфраструктуре лесного хозяйства, но не в сотню же раз!

Ясно, что такое положение дел вызвано только тем, что разрозненные российские экспортеры фактически вынуждены подчиняться требованиям консолидированных иностранных импортеров, что соответствует хорошо известной в теории "рынку покупателя". В результате российский круглый лес хвойных пород оказался в два с лишним раза дешевле аналогичного новозеландского и в три раза — канадского и американского. Наиболее дешев российский круглый лес на финской границе, где он, кстати, составляет 100% нашего лесного экспорта (в среднем приблизительно 35 долл. за куб). На китайской границе средняя цена на 5 долл. выше и составляет около 40 долл. за куб. В то же время новозеландский круглый лес в порту погрузки стоит в среднем 90 долл., а североамериканский — 130-140 долл. Учитывая, что объем поставок только в Финляндию достиг в 2001 году 13 млн. кубометров, а на 2002 год запланировано его увеличение до 14 млн. при одновременном упрощении порядка пропуска леса через границу, нетрудно подсчитать, на какие суммы Россия по факту безвозмездно финансирует процветание своего северного соседа, высокоразвитая лесоперерабатывающая промышленность которого требует все больше сырья в силу постоянно расширяющегося мирового спроса на лесобумажную продукцию. И если бы только его одного...

Но развал отечественной лесной промышленности имеет еще одну весьма неприятную перспективу — приватизацию российских лесов, ставшую возможной после принятия нового Земельного кодекса. Скупка наших лесных массивов иностранными "инвесторами" в ближайшее время может приобрести характер, сходный с захватом участков во времена "золотой лихорадки" на Аляске. А это будет означать, что одна из самых перспективных и потенциально эффективных отраслей нашей экономики перейдет в руки зарубежных "хозяев". И если судить по результату, то истинное значение всего механизма "приватизации" в российских условиях заключается прежде всего в подчинении и устранении возможных конкурентов западных корпораций. Именно поэтому приватизация всех конкурентоспособных отраслей отечественной промышленности значилась и значилась как непременное условие любых программ Всемирного Банка, Международного Валютного Фонда и прочих финансовых институтов для "реформ" и "помощи" России.