Газета Завтра 439 (17 2002) - [20]

До недавнего времени это сверхсовременное металлургическое производство (нынешний производственный цикл окончательно сложился в 1990 году) находилось под контролем "Газпрома", вернее, его дочерней структуры "Газметалл", возглавляемой Алишером Усмановым. Однако 15 марта с.г. в газете "Коммерсантъ-daily" прошло сообщение, что принадлежащие "Газметаллу" 16,547% акций ОЭМК и 57,117% акций Лебединского ГОКа, доставшиеся "в наследство" от банка "Российский кредит", будут проданы группе "Интерфин", контролируемой нынешним менеджером "Газметалла", генеральным директором ОЭМК Львом Кветным. Именно своему "генеральному" сотрудники комбината ставят в заслугу почти завершенный ввод в строй стана-350. Хотя собственно прокатное оборудование для него было закуплено больше десяти лет назад, еще при СССР, необходимые на создание инфраструктуры и нового производственного корпуса 160 млн. долларов удалось найти только два года назад. Реальные инвестиции в развитие основного производства — нынче не слишком распространенное явление в российском бизнесе. Тем интереснее, насколько они окажутся оправданными. Покупателей на новый среднесортный и мелкосортный прокат ОЭМК ищут повсюду. Впрочем, момента истины дожидаться осталось недолго. Пусконаладочные работы на стане должны быть завершены в июле — к профессиональному празднику, Дню металлурга.

Выточенные из кварца четыре прозрачных слива, по два с каждой стороны ковша, яростно светятся белым огнем. Рабочий подсыпает на стыки шлак, чтобы оградить металл даже от мизерного доступа атмосферных газов через микроскопические зазоры. Шлак тоже разогревается, плавится, медленно стекает вниз. Но теперь он уже не опасен для стали. Четыре длинные красные ленты, на глазах остывая, выползают из-под разливочного ковша. Тут же их режет на стандартные слябы струя кислорода. Все, здесь смотреть больше вроде бы не на что. Тем же путем возвращаемся к началу, к электродуговым печам, куда загружают очередную порцию сырья — металлизированных окатышей.

— С этими окатышами тоже история...— рассказывает мой провожатый.— Практически чистый металл, не больше 3% примесей. Но продавать его нельзя — при хранении железо самовозгорается из-за контакта с атмосферным кислородом. Здесь-то это никакого значения не имеет, все сразу в дело идет, а вот при перевозках, да еще с длинным плечом... Короче, никто никогда и нигде металлизированные окатыши на сторону не продавал. А мы придумали, как это сделать. Тут меловые отложения рядом — поливаем наши окатыши известковым молочком и везем их хоть в Японию, хоть в Австралию: ничего им не делается.

— Своего рода пельмешки получаются?

— Вот-вот. Но, что интересно, недоверие перевозчиков, особенно морских, по-прежнему большое. Оно понятно: пожар на море — двойная беда. Приходится дополнительно страховать наш груз и посылать вместе с каждой партией окатышей двух представителей с комбината — иначе не берутся. Но все равно выгода большая.

Что-что, а деньги на ОЭМК считать научились достаточно хорошо. И, судя по всему, серьезно взялись за работу по избавлению от непрофильных активов. С 1 февраля бывшие подсобные хозяйства комбината сельскохозяйственно-пищевого профиля получили статус самостоятельных юридических лиц. Когда в начале 90-х остро встали проблемы снабжения рабочих продовольствием, руководство попросту купило два развалившихся пригородных совхоза и за эти годы сделало их хорошо оснащенными, рентабельными предприятиями полного цикла. Тепличное хозяйство ОЭМК — целый стеклянный город, раскинувшийся на добром десятке гектаров. Помидоры, огурцы и зелень к столу круглый год. Плюс сюда же собственное мясо-молочное хозяйство.

Значительные дивиденды приносит и построенный на окраине Старого Оскола рынок, ставший центром торговой жизни двухсоттысячного города. Есть еще цех по производству строительных материалов (керамической плитки, фаянсовой сантехники и т.д.) с итальянским оборудованием. Через четыре с половиной года должен исчезнуть один-единственный шлаковый террикон, образовавшийся за все время работы комбината — из шлака будут производить дорожные покрытия, а освободившуюся землю рекультивировать. Тогда производство станет фактически полностью безотходным. Все это, вместе взятое, как-то отринуло прочь недобрые и отчасти грустные думы о возможной "предпродажной подготовке" комбината, волей-неволей проникшие в мою голову. Впрочем, ожидание больших перемен налицо, а характер их — что ж, время покажет. По крайней мере, территорию ОЭМК на моих глазах не только озеленяли, но и готовились обнести серьезным забором: все-таки арматурный пруток — не сляб какой-нибудь многопудовый, его и на руках вынести можно. Так что полученные многомиллионные долларовые кредиты здесь, похоже, готовятся отдавать всерьез — за счет продаж своей продукции.

Огромный, растянувшийся на два с лишним километра, корпус стана-350 — завтрашний день ОЭМК. Здесь выплавленная металлургами сталь должна подвергнуться более глубокому переделу. Установленное прокатное оборудование обеспечивает ужатие исходной заготовки на 60% в двух плоскостях, то есть по объему — почти втрое. Внизу уже построен и действует целый подземный этаж, напичканный гидравликой и прочими инфраструктурными штучками. Здесь уже царство механики, а не физико-химии. Мимо нас проносятся уже знакомые слябы, ныряют в специальную печь, откуда выходят лишь разогретыми до нужной температуры при обязательном согласии системы лазерного контроля — мой провожатый с гордостью демонстрирует три маленькие светящиеся красные точки на выходе. Вода под давлением 15 ати сбивает со слябов шлаковую корку — и рольганги несут их по прокатным секциям, которые согласно заданной компьютерной программе постепенно превращают эти заготовки в конечный продукт: от двутавровых балок до проволоки. Здесь также существует множество профессиональных секретов, уяснять которые не остается уже ни времени, ни сил.