Газета Завтра 438 (16 2002) - [8]

Не исключение и я. Иду, гоняя в голове предстоящие чиновничьи дела и делишки, в родную до самых печенок писательскую организацию и, подчиняясь зову души, обязательно заверну к нему, хранящему средь городской суеты мудрый покой и бронзовое молчаливое бессмертие. И я дивлюсь, как талантливо и вдохновенно увековечил своих героев мой увенчанный вьюжной сединой и весенней славой старший друг, выдающийся смоленский скульптор Альберт Сергеев. До того естественны и одухотворены в своей мирной беседе на бревнышке оба земляка — великий поэт Твардовский и великий воин-балагур Теркин, что хочется подсесть к ним третьим, который, чем черт не шутит, вдруг, да не окажется лишним…

Здесь расправляются крылья моей души. Здесь я обретаю опору и надежду. Здесь обостряются мои слух и зрение. И мне чудится, что именно сюда, к этому эпохальному в своей гениальной простоте памятнику, из ратной и музыкальной Ельни, родины советской гвардии, где впервые великий Жуков преподал урок русского мужества оголтелым немецким воякам, течет над моей отчей землей ранящая душу и сердце глинковская неповторимая мелодия. И будто сидит он бессменно за роялем сам, бессмертный уроженец тех дивных мест, в родимом Новоспасском, в заботливо и любовно восстановленном земляками прекрасном отчем доме. Именно там, в глухом и живописном ельнинском углу, услышал Глинка крылатые крестьянские песни, из которых и взяла начало его бесподобная музыка, восхищавшая Жуковского, Вяземского, Пушкина. Каждый год, в начале мая, Смоленщина торжественно и всенародно отмечает день рождения гениального композитора. К нам съезжаются со всех концов России лучшие музыканты, солисты. И какое счастье, что боящиеся как черт ладана божественного имени композитора не появляются в эти весенние дни на смоленском небосклоне так называемые суперзвезды, которые в погоне за долларами часами не прочь кривляться перед ошарашенными зрителями, бесстыдно оголяя себя на потеху подвыпившим юнцам. Зато нередко приезжает несравненная Ирина Архипова со своими одаренными питомцами. И кажется, что от чудных звуков молодеет старый-престарый дуб, раскинувшийся зеленым шатром возле дома в Новоспасском, дуб, посаженный, по преданию, самим композитором.

А из благословенной Хмелиты, что на вяземской земле, прославившейся в былые времена своими медовыми пряниками, доносятся до моего слуха проникновенные голоса известных российских литераторов, ученых, краеведов: там ежегодно проходят пользующиеся широкой популярностью грибоедовские чтения. Огромный господский дом, где собираются ученые мужи, воскрешен из праха пусть не такими уж и богатыми, но свято помнящими духовное русское родство смоленскими умельцами. Говорят знатоки, что именно здесь, в этом грандиозном имении, задумал и осуществил поэт свой бессмертный замысел "Горя от ума".

А из Караковичей, что на рославльской земле, я слышу гулкие шаги великого бородатого старца, гениальнейшего скульптора всех времен и народов Сергея Тимофеевича Коненкова. Того, кто с Есениным дружил. Того, кто двадцать лет прожил в Америке. Того, кто, оставив там несметные богатства, заработанные от продажи своих потрясающих изделий из дерева, вернулся-таки в нищую, но любезную до сладких слез Россию. И часто навещал свою малую родину. И мог по чертам лица какого-нибудь мальчишки в Караковичах определить, кто были его дед и даже прадед. И мог взять косу и выкосить, в укор местным властям, бурьян на своем родном дворище. И всего лишь три года не дотянул он до столетнего юбилея…

А из Всходов, с берегов тихой и чистой, как детская слеза, Угры доносится обошедшая все страны и континенты "Катюша". И поет ее со сцены местного клуба прибывшая сюда на празднование столетия Исаковского из далекого Китая молодая и симпатичная студентка Чэнь Цзинь. И когда она свободно переходит с родного языка на русский, взволнованный зал встает и, хлопая в ладоши, подпевает милой китаянке. И вот уже на улице деревенские женщины в цветастых платках водят веселый хоровод под лихую гармошку. И когда из клуба выходит вместе с китаянкой губернатор области Александр Дмитриевич Прохоров, женщины увлекают их в свое русское радостное веселье…

И вдруг меня оглушает крылатая тишина нашей областной библиотеки, считающейся сейчас одной из лучших в России. Ее священные стены помнят голоса Исаковского, Твардовского, Рыленкова. Теперь звучат здесь на поэтических вечерах в уютной и прекрасно оформленной литературной гостиной наши скромные строки. А совсем недавно я выполнил приятную и почетную миссию: по просьбе Галины Ивановны Артамоновой, хозяйки нашего книжного царства, привез из Москвы с автографом автора в дар библиотеке двухтомник произведений Валентина Распутина…

Осеняет наш древний русский край своим проникновенным пасторским словом Митрополит Кирилл. Он произносит свои озаренные глубокой верой и высокой любовью проповеди и речи не токмо в стенах храмов, число которых на Смоленщине значительно увеличилось, но и на площадях, в клубах, Домах культуры, театрах, — везде, где по тому или иному случаю собирается народ. Затаив дыхание, слушают смоляне своего мудрого и доброго пастыря…